Цепь - Ришат Медхатович Мухтаров

– Да? Это я теперь успокоительное такое? Может ты меня еще сфоткаешь и на рекламу вашу повесишь? «Риэлторская компания. С нами спокойно». Так?

Алиса показала большой палец, пародируя типичный рекламный плакат.

– Алис, ну не утрируй.

– Да здесь сложно не утрировать, мам, – продолжала возмущаться Алиса. – Выставила меня какой-то зверушкой в зоопарке.

– Ну прости-прости. Ну как я могу извиниться? Хочешь что-нибудь вкусненькое сегодня приготовлю? Что ты любишь? «Синабоны» хочешь испеку? – примирительным тоном произнесла Вера и уселась в машину. – С корицей. Сейчас у меня еще два показа и часам к семи буду дома уже.

– Тебе сколько говорить, я больше такое не ем. У меня соревнования на носу, а ты меня жирами и углеводами пичкать собираешься. Да и… Если я растолстею, как ты меня своим клиентам показывать будешь? Или им на щеки плевать? Им только лоб важен?

– Алис. Ну зачем ты так?

– А куда это ты села? Что за машина? – удивилась Алиса, рассматривая обстановку позади Веры.

– Да это Вадим Борисович мне дал ее на время. Объекты просто важные. Надо на все успеть.

– М-м-м, – задумчиво произнесла Алиса. – И он чего, всем свою машину дает, если что?

– Нет… Просто… – запнулась Вера. – Я важный сотрудник. И, как бы…

– Когда это ты успела стать такой важной? – усмехнулась Алиса. – Полгода только там работаешь.

– Пусть и полгода, но, вон, самую дорогую квартиру уже продала. А сейчас еще может продам, – с наигранной обидой в голосе произнесла Вера. Она пыталась побыстрее перевести разговор с темы Вадима. Ей не хотелось, чтобы девочки знали об их отношениях. Почему-то ей казалось, что Вадим может им не понравиться.

– Ага… Только без меня, ладно? Спасибо, кстати, что еще про просмотры предупредила. Я теперь от тебя вообще трубку не буду брать. Все, давай.

– Подожди-подожди, – поторопилась остановить Алису Вера.

Она понимала, что и правда совершила не очень правильный поступок, выставляя дочь на показ своим клиентам. Но куда было деваться? Она могла потерять сделку. Да и чего Алиса так распереживалась? Не спеть же ее попросили. Не станцевать перед незнакомыми людьми. Просто посмотреть в камеру. В «тик-токах» своих они себя со всех сторон показывают, а тут, видите ли, на пользу семье, вдруг не захотелось.

Вера умела, когда требовалось, заглушить крики совести.

– Вы как там? Поели? – спросила она у дочери. Лицо Алисы снова появилось на экране. Этого Вера и добивалась.

– Я поела. Олеся в телефон залипает, сладким давится. Заставлять ее я не буду, – неохотно ответила девушка. Вера зажала две кнопки, изображение на экране на секунду замерло. Раздался звук, напоминающий щелчок фотоаппарата. Вера молча выругала сама себя за то, что забыла убавить громкость.

– Это что сейчас было? – подозрительно поинтересовалась Алиса.

– Где? – как можно невиннее переспросила Вера.

– Ты скриншот что ли сделала? Чтобы клиентам своим показывать?

– Что?

– Мам, ты в край что ли?… Капец, блин.

Алиса разъединила связь. Вера закусила губу. Как бы она себя ни оправдывала, чувство того, что она виновата, ее не покидало.

Но через час от этого чувства не осталось и следа. Ситуация на втором показе почти полностью повторилась. Клиенты сильно сомневались, стоит ли сейчас совершать крупную покупку. Вере снова пришлось настаивать на том, что в будущем стоимость квартир сильно увеличится. Что скоро ситуация в мире наладится, вполне возможно и рисунки с лиц людей пропадут, все побегут скупать жилье и за те деньги, которые просят за квартиры сейчас, купить нельзя будет уже и однушку на окраине. В доказательство своей теории Вера показывала клиентам фотографию Алисы. Это и правда успокаивало их. Все-таки надежда на лучшее всегда присуща людям.

На третьем показе Вера провернула ту же схему. И снова успешно. В итоге, следующие несколько дней ей предстояло засесть за бумаги и начать подготовку документов по трем квартирам. Она терпеть не могла подобную нудную работу, но сейчас ждала ее с предвкушением.

Вера ехала на дорогом – пусть и не своем – автомобиле в сторону офиса, слушала любимую песню и фальшиво ей подпевала. Настроение было на высоте. И черный «бублик» на лице ее ничуть не смущал. То, что еще утром казалось катастрофой, в итоге обернулось прекрасными возможностями. Вадим был полностью прав. Обстоятельства должны работать на тебя.

– Да все так же, пап. Как ты ушел, ничего и не изменилось, – говорила Алиса в прижатый к уху смартфон, расхаживая по коридору. – Сидим, в телефоны втыкаем.

Алиса прошла мимо двери в ее с Олесей комнату и посмотрела на сестру. Старшая с сосредоточенным видом полулежала у себя на кровати и таращилась в смартфон. Все как Алиса и сказала. Звонок от отца ту нисколько не волновал.

– Не, у меня не появилось ничего, – сказала Алиса, подошла к зеркалу в прихожей, посмотрела на свое отражение и провела рукой по лбу. – Мама будет рада, – усмехнулась она. – Да это я так… Тут просто такое было… Потом расскажу, как-нибудь. Ну все давай, пап, – нетерпеливо произнесла Алиса, с явным желанием закончить разговор. Отец позвонил в не самый подходящий момент. Алиса как раз переписывалась с Андреем, которому наконец-то удалось выбраться из дома. Он указал родителям на то, что весь день торчит в четырех стенах, а это вредно для растущего организма. На помешанных на здоровье единственного ребенка мужчину и женщину этот аргумент подействовал. Его отпустили «продышаться» на полчаса.

– Ну какие собаки? – закатила глаза Алиса, неохотно продолжая разговор. – Мы даже не выходили ни разу. Ладно-ладно, не буду к ним подходить, если увижу. Все, целую. Пока.

Алиса разъединила связь и на экране снова появилась их с Андреем переписка. Девушка улыбнулась. В груди приятно екнуло. Так всегда было, когда она разговаривала с этим парнем. В соседней комнате шевельнулась Олеся. Алиса немного напряглась и наморщила лоб. На смену приятному теплу в груди сразу же пришло что-то холодное и мерзкое. Как она может переписываться с бывшим Олеси, когда та сидит за стенкой? Это ли не предательство? У нее вообще совести нет? А еще в чем-то мать обвиняла.

Еще больше девушку расстраивало то, что Олеся, оказывается, все знала. Хотя как могло быть иначе? В школе ничего не утаишь. Слухи разлетаются быстрее, чем запах сигарет из туалета по этажу. Глупо было предполагать, что удастся долго скрывать это от сестры. Был расчет на то, что Олеся ни с кем толком больше не общается. Что все школьные слухи проходят мимо нее. Но, по-видимому, что-то долетало и до Олеси.

Но почему она молчала? Почему