Метод Макаренко - Феликс Кресс

пробормотал я, глядя на бессознательную тушу. Мужика природа наградила отличными физическими данными, только он их благополучно просрал, пристрастившись к вредным привычкам. — Вот что мы сделаем… Воспитывать тебя будем и учить уму-разуму. Учитель я или где.

Прикинул свои шансы на успех, если попытаюсь поднять его и усадить на стул. Получились околонулевые. Этот Эверест мне не покорить. Значит, зайдём с другой стороны.

Прошёлся по квартире в поисках чего-то, чем можно было связать хотя бы руки. Нужно обездвижить этого медведя на время. Пока бродил по комнатам, нашёл несколько ремней. А с балкона прихватил небольшую брызгалку для цветов.

Связав Васю по рукам и ногам, наполнил брызгалку холодной водой, зажёг газ на плите и взял в руки небольшой ножик для овощей. Повертел его в руках и вернул на место. Вместо него взял побольше. Так выглядит внушительнее.

Закончив приготовления, сел на табуретку и ещё раз осмотрел дело рук своих. В принципе, обстановка выглядит довольно зловеще. Могло быть и лучше, но, как есть.

Схватил брызгалку и попшикал на лицо Васи. Он что-то нечленораздельно промычал, но в себя не пришёл. Я вздохнул и повторил процедуру побудки ещё несколько раз, пока не добился положительного результата.

Мужик открыл глаза и обвёл кухню мутным взглядом. Посмотрел сначала на плиту, затем на меня, а потом и на нож в моих руках. Сглотнул и хрипло спросил:

— Ты кто?

— Учитель, — ответил я, подкидывая нож в руке. — Знаешь такого?

Мужик часто-часто замотал головой.

— А зря. Такое знать надо.

Мужик поёрзал на полу и попытался освободить руки, но вязал я надёжно.

— Какой Учитель? — настороженно поинтересовался мужик.

— Классный, — я наставил на мужика нож. — А твоё поведение мешает моей работе. Сечёшь?

Мужик сначала снова мотнул головой, потом кивнул. В его глазах замелькала работа мысли. Не знаю, до чего он там додумался, но, наконец, во взгляде вспыхнула догадка, и он зачастил:

— Если ты… то есть вы от Азамата, то долг я скоро погашу. Жене зарплату задерживают, но вот-вот обещают.

Я нахмурился. Какой ещё на фиг долг? Но виду не подал. Пусть пугает сам себя. Вместо этого я неопределённо хмыкнул и снова подкинул нож, который чуть не вылетел из моих рук. Всё-таки рефлексы у этого тела ни к чёрту. Пришлось резко нагнуться, чтобы словить.

Но это возымело неожиданный эффект. Мужик зажмурился и заблажил:

— Я заплачу, заплачу! Завтра заплачу. Нет, сегодня. Сейчас! Деньги у меня есть. Там, в комнате под телевизором. Забирайте!

Я даже по первой немного растерялся, глядя на этого здоровяка, который лежал передо мной на полу и трясся как осиновый лист. Жалкое зрелище. Герой против женщин и детей, а как чуть прижало, так расклеился. Тьфу.

Вот смотрю на него, а вспоминается мне другой Вася. Сын Мишани. Даже у того мелкого пацана и то храбрости больше было. Но я отвлёкся.

Не знаю, кто такой этот Азамат и чем промышляет, но его репутация мне сейчас на руку. Раз мужик принял меня за его помощника, сыграю на этом.

— Тихо! — гаркнул я, и мужик мигом захлопнул варежку. — Значит так, слушай внимательно и не перебивай. Усёк?

Мужик кивнул. Я продолжил:

— Деньги твои мне не нужны. Они не мои, а я не курьер. Так что пойдёшь и закроешь долг сам. И без глупостей, — я снова наставил на него нож.

— Понял, без глупостей, — просипел Вася.

Я встал и прошёл по кухне, краем глаза поглядывая на мужика. Тот внимательно следил за моим передвижением. Я остановился и посмотрел ему в глаза.

— Бабу твою видел.

Глаза Васи на миг расширились от удивления, а затем он решительно сдвинул брови. Ну вот, хоть какая-то мужская реакция.

— Она здесь ни при чём, — твёрдо заявил он.

— Бьёшь?

— Это здесь при чём? — возмутился мужик. Я же не ответил. Просто стоял и смотрел на него, ожидая ответа. — Ну бывает иногда.

— Видишь ли, Вася, — я подошёл к плите, прибавил газ и погрузил лезвие ножа в огонь. — Не люблю, когда бьют женщин и детей. Пунктик у меня такой. Понимаешь?

Вытащил нож и присел на корточки возле лежащего мужика.

— Не по-пацански это, — на моём лице появился кровожадный оскал, когда я поднёс раскалённое лезвие к лицу.

Вася заскулил и попытался отползти и от меня, и от ножа подальше, но упёрся в ножки стола.

— Не буду, — зашептал он. — Пальцем не трону.

Я усмехнулся и швырнул нож за спину.

— Не ссы, Вася. Жить будешь. Пока, — выделил я ударением это слово. — Скажи спасибо сыну. Не люблю оставлять детей без отцов.

Встал и отряхнул руки. Подошёл к плите и выключил её. Направляясь к выходу, я продолжил наставлять отца семейства Тарасовых:

— Но, если нарушишь слово… Ты меня понял. Понял же? — Я обернулся и посмотрел на него. Вася коротко кивнул два раза. — В общем, веди себя хорошо. Приду, проверю.

Пока я говорил, Вася в основном молчал, только испуганно водил глазами, наблюдая за мной, и временами кивал или отрицательно мотал головой. Его испуганный вид возбудил во мне любопытство. Мне стало страшно интересно, кто такой этот Азамат и почему его так боятся. Но спрашивать об этом Васю, означало бы спустить в унитаз весь достигнутый эффект.

В дверях я остановился и предупредил:

— Надеюсь, говорить, что бывает с излишне болтливыми людьми, не стоит? Ты ведь и сам это знаешь?

По правде говоря, я и не думал, что он будет болтать. Уж слишком он напуган. Но перестраховаться нужно было.

— Знаю, — простонал Вася и попытался устроиться поудобнее. Глянул на его запястья. Из-за попыток освободиться, ремни затянулись ещё туже и впились в запястья. Ну ничего, потерпит, и вскоре его освободят. — Ну тогда пока. Ты полежи пока здесь, подумай, как дальше жить будешь. А жена придёт и спасёт тебя.

Более не задерживаясь в квартире, вышел на улице. На выходе из подъезда повстречал мать Вадима, которая возвращалась домой из магазина. Улыбнувшись ей и попрощавшись, пошёл прочь, насвистывая под нос незатейливый мотивчик.

Но пока шёл, мои планы изменились. Понял, что совершенно не хочу возвращаться домой. Время не позднее, завтра выходной, а я всё равно хотел прогуляться по городу и изучить его. Почему бы не начать сегодня же? Сказано — сделано. На светофоре я свернул в другую сторону и побрёл куда глаза глядят.

Вскоре я выбрался из «старого города» и очутился в новых районах. Шёл по улицам и глазел по сторонам. Красиво, что ни говори. Изменения чувствуются буквально во всём. Мне захотелось съездить в Москву и