Метод Макаренко - Феликс Кресс

Но вместе с любованием красотами, пришло и другое ощущение. Чужеродно как-то всё. Вроде встречаются узнаваемые детали из моего прошлого, но всё равно чувствую себя, как иностранец на чужбине. Снова нахлынули воспоминания о друзьях и родне, которые остались там, далеко в прошлом. Даже мысль пришла рвануть одним днём к родителям в деревню.

Не знаю, что скажу им и скажу ли вообще. Но хоть увижу. Возможно, в этом и нет логики, потому что жизнь новая, я новый. А вот хочется, и всё тут. Чёт так накатило, что захотелось накатить.

Поэтому теперь я бродил по улице с определённой целью — искал бар. И нашёл. Прямо на пересечении двух улиц примостился на вид уютное заведение с яркой вывеской «Капитал» и выставленным прямо на тротуар меню.

Перебежав дорогу, вошёл внутрь. Осмотрелся. Что-то похожее на спорт бар, но с налётом советского времени. В общем, интерьер и атмосфера мне понравились, решил здесь и припарковаться.

— Любезный, — позвал бармена я, усаживаясь на высокий стул за барной стойкой. — Бокальчик светлого.

— Одну минуту, — отозвался парень и вытащил из морозилки пустой бокал.

Я с любопытством следил за его действиями. Не видел ещё такого, чтобы бокалы в морозилку засовывали. Водку и шампанское — да. Но вот с тарой мы такое не практиковали. Надо будет взять на вооружение. Идея прикольная.

Сев вполоборота, стал разглядывать зал. Людей было немного. В основном они сидели за столами, пили и ели. Пара парней неспешно гоняли шар на русском бильярде, человек пять следили за игрой. Но большинство посетителей пялились в ящик, который висел на стене.

Сейчас там транслировали хоккей. Правила я плохо знал — больше футбол любил, но мне всегда нравилось смотреть, как игроки мутузят друг друга клюшками. Есть в этом что-то адреналиновое. Вот и сейчас я ненадолго залип.

— Егор Викторович? — послышался сбоку знакомый голос.

Я отлип от телека и посмотрел на говорившего.

— Здравствуйте, Игорь Александрович. Какими судьбами?

За барной стойкой, через пару стульев от меня, сидел мой брат и потягивал какую-то разноцветную бурду через трубочку. Когда я вошёл, он сидел спиной к входу, поэтому я и не узнал его. Да и не ожидал встретить знакомых, поэтому специально и не вглядывался. Но я был рад видеть Игоря.

— Да вот, — захмелевшим голосом проговорил он. — Накатило, решил не сопротивляться. А вы?

— И я, — улыбнулся я и отпил из принесённого бокала. Пивко оказалось холодным, вкусным и живительным. То, что доктор прописал.

— Позволите? — Игорь ткнул на соседний со мной стул. Я жестом показал, мол, пожалуйста. — Бармен, повторите, будьте добры, — он ткнул пальцем на свой полупустой стакан и пересел ко мне поближе.

Игорь подпёр голову рукой и безучастно посмотрел на зал. Я смотрел на него и прямо ждал фразу: «Птичку жалко». Уж очень он мне Шурика напоминал в этот момент.

— А от меня жена ушла. Представляете? — неожиданно просветил меня Игорь и присосался к трубочке. Новость удивила меня дважды. Во-первых, сама новость, а, во-вторых, я даже не знал, что брат женат.

— Да вы что? — спросил я. — С концами?

— Да, — грустно кивнул Игорь и чуть лбом не стукнулся о барную стойку. — Сказала, что я жалкий неудачник. Собрала детей и фьють, — он махнул рукой справа налево и чуть не снёс бокал, — упорхнула к любимой тёще, то есть, к маме.

— Сочувствую, — снова сделал глоток.

Утешитель из меня хреновый, откровенно говоря. Никогда не умел подобрать нужные слова. Если была проблема, то я её решал. А вот со словами поддержки у меня было туго. Вот и сейчас я не знал, что сказать брату.

— Да нет, — Игорь пьяно икнул. — Жена права. Я жалкий. Пятый десяток разменял, а за душой ни шиша. В школе ночевать приходится. Да и школа та скоро, — он снова махнул рукой, — фьють.

Э, брат. Эка тебя развезло. Я начал прикидывать, куда уложу спать Игоря. Одного оставлять его в таком состоянии не хочу. Поэтому придётся везти его домой. Не в школу же, в самом деле.

— Один-одинёшенек я остался.

Я навострил уши.

— Как это один? А семья? Я имею в виду родителей, братьев, сестёр.

— Семья, — брат криво улыбнулся и, вытащив трубочку, залпом выпил свою бурду. — Была семья, да сплыла.

— Это как так? — Понимание того, что последует дальше, сдавило грудь железными тисками.

— Ну, — протянул Игорь, почёсывая голову за ухом. — Всё из-за брата. После его смерти всё полетело по наклонной. Сначала мать ушла из-за тоски, а потом и отец вслед за ней.

— Не понял, — я отставил бокал и встряхнул Игоря, который, кажется, начал уже засыпать. — Брат каким боком виноват?

— Да проворовался он, — зло выплюнул брат. — За это его из органов попёрли. Взятки брал в особо крупных, махинации всякие проворачивал. Друг у него был… Да вы ж его знаете, мэр наш, который. В общем, друг его пожалел, взял в бизнес совладельцем. Но и там наш герой Сашка отличился. Фирму по миру пустил. Это раз, — Игорь начал загибать пальцы. — С бандитами связался и оружием торговать стал. Это два. В конце концов, он допрыгался и его в перестрелке убили. Громкое дело было, по новостям показывали, как герой Чеченской войны, капитан милиции с бандитами завод не поделил, за что и был убит.

С каждым его новым словом у меня брови отлетали куда-то в стратосферу. Меня не просто убили, меня с дерьмом смешали. Повесили на меня вообще всё, что можно было повесить в том деле. Крайним выставили.

А ведь единственное, что у меня было — это честное имя и принципы. Всё, никаких богатств я не нажил. Даже зарплату пацанам из своих платил, в отличие от Ларина. Его доля полностью ему уходила, и я даже не намекал на делёжку.

Тварь ты, Ларин!

Вот только выходит, что не один он в этом дерьме участвовал. Такое в одиночку провернуть даже он не смог бы. Помогли ему. Кто? Семёныч? Мой бывший начальник? Вероятно, так оно и есть. Ведь о нём говорил Ерошкин перед смертью. Твою мать…

— Хотя отец не верил, — пьяно хихикнул Игорь. — До самого последнего дня не верил. Всё время говорил, что не мог Сашка так поступить. Не в его принципах. А мать с ним соглашалась. Она всегда с ним соглашалась.

На душе потеплело, а потом защемило. Не такую память после себя я хотел оставить. Ой, не такую.

— А ты? — спросил я Игоря, даже не подумав выкать. Плевать на эти политесы сейчас.

— А я