Фантастика 2025-170 - Анатолий Анатольевич Логинов

Он одет в черную клубящуюся тень, за спиной развивается длинный плащ, и вокруг почти нет света. В камерах подземелья заточены два его брата и две сестры. То самое видение, которое навязала мне Морана во снах – сейчас мы с Гаем проживали его.

И Гай поведал мне итог: братья и сестры стали такими же, как Ян. Превратились в идеальных отпрысков Смога. Охотно принялись делать то, что он диктует, лишившись воли, став послушными исполнителями его приказов.

Когда разразилась война между цмоками и волколаками, они были предводителями армий отца, главного дракона – Чернобога. Продлившаяся двести лет, она завершилась неожиданной победой из-за исчезновения волков, а после многие драконы остались в порубежном мире.

Спустя время цмоки начали переходить границы разумного. Они требовали к себе особенного отношения и поклонения – как к высшим существам, поэтому люди стали воевать уже с ними. И Чернобог всех вернул в навь. Только посылал своих детей в порубежье восстанавливать равновесие – наказал возвращать назад навок и темных духов, последовавших туда за волками и драконами.

Он отправил туда и Яна – наследника и старшего сына, – предоставив ему передышку от правления в аду, поручив тщательно следить за поведением сестер и братьев.

Мир людей стал для них глотком свежего воздуха. Предоставил крупицу свободы, хотя Чернобог полагал, что навсегда поработил их сознание, подмяв под себя.

Но постепенно Ян, его братья и сестры начали заново проникаться людьми. Восхищаться ими. Помогать. Даже любить. Мир людей снова изменил их. Когда они находились так далеко, отец потерял влияние над ними. Слишком поздно Чернобог понял, что ошибся.

Первым под гнев Смога попал Константин. Он был тем, кто более всего любил проводить время со смертными женщинами и не мог оторвать от них ни глаз, ни внимания. Когда-то Константин был легкомысленным и беспечным, но однажды не на шутку влюбился.

Мы оба с Гаем видим девушку, отдыхающую на крутом склоне берега у реки, созерцаем медовые волны волос, ниспадающие на ее плечи и спину, на льняное свободное платье, смотрим на тонкую полоску ткани на ее голове, украшенную у висков несколькими бронзовыми кольцами, похожими на звезды, на лучики солнца. А рядом сидит Константин, и мы с Гаем физически ощущаем их любовь друг к другу.

Константин тихо шепчет ей, что хочет на ней жениться. Они оба осознают, что она смертная, но не желают разлучаться, и собираются сделать так, чтобы после смерти она осталась в нави, не ныряя во тьму. И яркая бурная ссора проносится перед моими глазами, транслируемая Гаем. Ян ругает Константина, пытался донести недопустимость такого поступка, говорит об опасности, о нарушении законов мироздания, баланса, напоминает об отце, который будет в ярости.

Ян объясняет Алене, что она станет навкой, рассказывает, чего она лишится, отказавшись от возможности попасть в вырай, но они не слушают.

Костя ослеплен любовью, как и Алена. Они готовы пожертвовать всем. Они просят Яна о помощи, однако он твердо дает понять, что не станет участвовать в подобном.

И они не виделись с тех пор несколько сотен лет. Чернобог, узнав о связи младшего сына со смертной, разочаровался в нем и, не придумав более действенного и поучительного наказания, убил его избранницу, расщепив, а Константина вознамерился бросить в пекло, отправив на новый круг перевоспитания.

Но Константин, обезумевший от разбитого сердца из-за смерти любимой, движимый местью и жаждой возмездия, напал на отца. Побежденный в схватке, Костя оказался заточенным в подземелье на шесть веков. Все это время Ян, прочно обосновавшийся в яви по настоянию отца, почти не бывал в мире мертвых, как и Валентина, но она просто веселилась с людьми в тайне от родителя, а Алексей жил обособленной жизнью с Вольгой.

Александра, часто бывавшая дома, знала о случившемся с Константином, но по настоянию отца, не смея ослушаться Чернобога, благоговея перед ним и страшась, скрывала правду о брате. Врала Яну, докладывая, что они с Аленой добились своего и теперь живут в нави.

Когда Яну и остальным стала известна вся подноготная, они явились к отцу, требуя освобождения брата, чувствуя, что наконец могут сопротивляться ему. Чернобог был разгневан их поведением, особенно норовом старшего сына, на которого возлагал серьезные надежды и обязательства, жалел, что отпустил отпрысков жить в порубежный мир, надзирая над оным.

Он пришел к выводу, что мир опять их развратил.

Он приказал Яну – своей правой руке – заточить братьев и сестер, но тот отказался, с трудом преодолевая столетиями навязываемое поведение. Разразилась ссора, и благодаря усилиям братьев Константин был освобожден из клетки.

Ненавидя отца целых шестьсот лет, он схлестнулся с ним в поединке, но был уничтожен. Смог в порыве ярчайшего гнева расщепил родного сына. В ту секунду Ян осознал, что это случится и с остальными, если они не победят отца. Если не свергнуть его раз и навсегда. У них лишь два пути – подчиняться его устремлениям или быть расщепленными. Если не сейчас, то впоследствии, когда они разочаруют Чернобога.

Но впечатленные убийством младшего брата, родные не поддержали Яна и не помогли ему одолеть Чернобога, решили не бороться, а у него самого вряд ли хватило бы сил справиться в одиночку. Ринься он в бой, его ждала бы участь Константина, который пал на его собственных глазах, а душа его прямо сейчас истлевала искрами.

Мы с Гаем видим, как Ян обращается к Валентине, требует от нее проявить смелость, но сестра прячет слезящиеся глаза под пышными ресницами, подняв которые с помощью своего дара может моментально разорвать Чернобога на куски, посодействовав Яну победить отца.

Но нет, она лишь отрицательно качает головой, страшась мести в случае неудачи.

Побледневший Алексей тоже отступает, а Александра рыдает, попеременно прося их пощадить друг друга, умоляя отца смилостивиться и уверяя родителя в своей любви, пытаясь ему напомнить, что они – семья.

Вмешивается Морана. Долгие годы она принимала сторону Чернобога, хоть и понимала, как дети страдают от крутого характера отца. Но на сей раз она не может допустить, чтобы ее ребенку, Константину, причинили подобный вред, равно как и всем отпрыскам.

И я вижу, как замирает время, застывает в бездвижии Смог и прочие участники трагедии, прекращается мельтешение синих искр, уже наполовину разрушивших плоть младшего сына Мораны, уносящих частицы его существования ввысь.

Лишь Морана имеет сейчас возможность действовать.