Светлый пепел луны - Тэнло Вэйчжи

— Хорошо!

Но про себя подумал: вот дерьмо!

Братья вспоминали формулу три дня, пока, наконец, не записали её более или менее верно. Обступив Тан Тай Цзиня, они оживленно галдели:

— Поверь, вот теперь абсолютно правильно! Мы на всякий случай уточнили у младшего дядюшки и у сестры Лань. Так что теперь учись быстрее, младший брат.

Тан Тай Цзиню с трудом сохранив невозмутимость, пряча ухмылку за смущённой улыбкой, скромно проговорил:

— Я всё понял, братья мои. Спасибо.

Он вытянул руку и над его ладонью появилось белое облачко чистой энергии.

Остальные только восхищённо заохали.

Цан Хай похлопал ученика по плечу:

— Поздравляю тебя, младший! По обычаю, тому, кто овладеет искусством концентрации Ци, полагается трёхмесячный отдых.

Тан Тай Цзинь оглянулся по сторонам и прочитал во взглядах собратьев помимо восхищения и радости изрядную долю зависти. Ему сразу же захотелось поубивать их всех одного за другим. Разглядывая его ауру, соученики задавались вопросом, почему она такая необычная… Но куда больше их занимал другой вопрос, о чем они тут же поведали своему новому другу:

— Эх, в неудачное время ты у нас появился! Через два месяца для всех новичков пройдет экзамен по Сутре сердца, и тем, кто его не сдаст, грозит наказание.

Цан Фэн, хитро улыбнувшись, наклонился к уху новичка и прошептал заговорщицки:

— Ты не бойся! Мы потихоньку подскажем тебе, и ты сдашь хорошо!

Сутра сердца Сяояо содержит сотни страниц священного текста, и запоминать его наизусть — головная боль каждого послушника.

В день испытания Тан Тай Цзинь, прекрасно запомнивший каждое слово учения, скрестив руки на груди, спокойно наблюдал, как остальные неофиты в сине-белой одежде послушников судорожно чешут в затылках.

Всё же секта, в которой он оказался, очень странная. Все собратья беспечны, духовно бедны и ленивы, как на подбор. Не лучше ли провалить экзамен? Тогда его исключат, он сможет найти школу и наставников получше.

Тан Тай Цзинь коснулся рукой лба и стёр из сознания всё, что выучил. Хай, Линь, Шу и Фэн по очереди подсказывали ему, но он упорно не замечал их стараний, блуждая взглядом по голубым небесам, заснеженным долинам и белым вершинам окрестных гор. В мире людей наступила зима.

Хотя секта Сяояо славилась снисходительным отношением к нерадивым ученикам и слабой дисциплиной, всех, кто провалил экзамен по Сутре сердца в течение пяти дней ожидало наказание. Каждый неуч получал по восемьдесят плетей.

Тан Тай Цзинь переоделся из сине-белой одежды послушника в любимую чёрную и замер у двери в ожидание прихода дядюшки, отвечающего за соблюдение церемоний и правил. Луна освещала мягким серебристым светом двор и раскидистые деревья. Он прислонился к косяку двери и молча смотрел вдаль, вспоминая ту, по которой он скучал уже много столетий. Где же на этом свете найти такое чудо, чтобы можно было воскресить её из мёртвых? В этой секте он подобных знаний точно не найдет.

Он прождал всю ночь, но лунный диск поблек в предрассветной мгле, а за ним так никто и не явился. Тогда он решил сам пойти к Скале Раскаяния у которой обычно проходила экзекуция. У воды он заметил силуэты четырёх собратьев. Даже шум водопада не заглушал их тяжёлые вздохи. Они мочили лоскуты ткани в ледяных водах и, прикладывая их к израненным кнутом спинам, обменивались возмущенными замечаниями:

— Дядюшка Цзин Синь такой суровый!

— Обязательно было бить нас так сильно? Я чуть не умер!

Цан Хай, звонко хлопнул одного из страдальцев по плечу и заметил:

— Хватит жаловаться. Всего-то по двадцать плетей на каждого. Одевайтесь быстрее, не то младший брат вас увидит.

— Эй, это же мне больно, а не ему!

Тем не менее, все поспешно оделись. Цан Шу заметил:

— Хорошо, что это не младший, мы-то толстокожие, вытерпим. Нам не привыкать.

— И то правда. Он ещё слишком молод и тело у него смертное.

Цан Хай отхлебнул из тыквенной бутылки и закивал, соглашаясь.

— Он только-только восстановился после травм! Ещё недавно лежал и пошевелиться не мог. Даже когда Цан Фэн рассказывал ему смешные истории из жизни собратьев в его глазах была лишь смертная тоска. Теперь он наш младший и мы должны его защищать!

Тан Тай Цзинь, наблюдавший эту сцену, повернулся и ушёл к себе. Но заснуть уже не смог.

На следующее утро к нему, ещё не успевшему позавтракать, пришёл Цан Хай и принес младшему поесть:

— Давай, братец, попробуй-ка эти тефтели!

Тут он обратил внимание на то, что молодой человек одет в чёрное.

— Братишка, а почему ты не в одежде послушника?

Тот, пробуя угощение, ответил:

— Я не люблю белый цвет.

— Что ж, чёрный тоже красивый и очень тебе идет. — Цан Хай улыбнулся. — Я позже вышью на твоей одежде символ нашей секты — серебряных рыбок.

Тан Тай Цзинь опустил голову и ничего не ответил. Старший слишком добр. Мягкий и податливый, как кусочек воска.

Потом он прошептал:

— Хорошо.

Цан Хай и в самом деле вышил ему серебряными нитями рыбок на одежде и даже на сапожках. Впервые за пятьсот лет Тан Тай Цзинь почувствовал искреннюю заботу о себе.

На следующем экзамене он выучил Сутру сердца Сяояо наизусть. Закончив читать старинный свиток, он посмотрел в бескрайнее голубое небо и подумал: «А секта дураков не такая уж и плохая».

Глава +2: «Секта Сяояо. Как устроен мир»

Успешно сдав экзамен на знание Сутры Сердца, Тан Тай Цзинь завершил занятия с четырьмя братьями по секте и перешёл в обучение к самому владыке Чжао Ю.

Старец, внимательно посмотрев на подопечного своими ясными глазами, задал ему всего один вопрос:

— Ты умеешь играть в шахматы?

— Не умею — растерянно ответил тот.

— Тогда я научу тебя.

Молодой человек послушно сел у шахматной доски.

— Эта игра — миниатюра жизни. Наблюдая за ходом партии, можно довольно точно разгадать истинный характер игрока.

Чжао Ю подробно объяснил правила. Тан Тай Цзиню достались чёрные фигуры. Они по-особенному оттеняли бледность его точёных пальцев. Учеником он оказался смышлёным. Едва наставник указывал ему на оплошность в стратегии или неверный ход, он тут же делал выводы и далее подобных ошибок не совершал. Ходил он страстно и решительно, но все же поиграл. Но, кажется, не огорчился, а только упрямо сжал губы и потребовал:

— Сыграем ещё!

Началась новая партия. Старец только тихонько вздыхал, глядя на доску. Его ученик играл яростно, не щадя своих фигур,