Светлый пепел луны - Тэнло Вэйчжи

Чи Лянь — демон-змея, способный принимать обличие как мужчины, так и женщины, и одинаково похотливый в любой из своих ипостасей, не посмел отказать человеку с такой необычной кровью. Он послушно опустил глаза и согласно кивнул.

— Сделаю, как скажешь.

Ещё до первых зимних холодов по Сяояо пролетела новость о том, что Не Шуэй спуталась со змеиным демоном. Какими бы добродушными не были старейшины секты, допустить связь бессмертной с монстром они не могли. Ко всему прочему, выяснилось, что Не Шуэй украла волшебную пилюлю, принадлежащую секте, и отдала её Чи Ляню. Теперь она всем своим существом принадлежала демону, ибо носила во чреве его плоть и кровь.

Согласно правилам Сяояо для того, чтобы очиститься от скверны, Не Шуэй должна была пройти по лестнице Убийства Духа, но она наотрез отказывалась это сделать:

— Я знаю, что совершила ошибку, но пожалуйста, дядюшки, наставники, отпустите меня, не заставляйте меня проходить через это!

Все знали, лестница Убийства Духа — тяжелое испытание. Каждая её ступень несет ужасные мучения для того, кто должен по ней пройти, но самое страшное даже не это, а то, что в результате очищения небожитель лишается своей бессмертной сути.

Дядюшка-наставник, хранитель правил и традиций, сурово ответил девушке:

— Здесь твоего согласия не требуется. Не хочешь проходить по лестнице, пусть это сделает за тебя твой любовник — демон Чи Лянь.

Не Шуэй побледнела. Она хотела бы позвать на помощь велеречивого демона, но как это сделать? Придется ей самой за всё отвечать.

Красавица, рыдая, упала на землю, но дядюшка, только фыркнул, спокойно глядя на её истерику.

Цан Линь наблюдал за происходящим со стороны. Перед началом обряда очищения, он развернулся к своим собратьям и решительно заявил:

— Я пойду вместо неё.

— Ты безумец! — рассердились они, лишь Тан Тай Цзинь молча наблюдал за тем, как Цан Линь поклонился всем по очереди, отдав учителю самый глубокий поклон.

— Наставник, ваш ученик непочтителен. Братья, прошу вас, считайте, что я сошел с ума. Но Не Шуэй беременна, и, если она ступит на лестницу Убийства Духа, то непременно погибнет.

Чжао Ю закрыл глаза и тяжело вздохнул.

И вот влюбленный бедняга шаг за шагом, истекая кровью, преодолел все ступени страшной лестницы. Уже завершая испытание, он споткнулся, но оказавшийся рядом Тан Тай Цзинь подхватил его и поддержал.

— Братишка… — едва выговорил Цан Линь.

— Да, брат.

— Если соберёшься влюбиться, выбери хорошую девушку…

Тан Тай Цзинь только грустно улыбнулся и тихо его спросил:

— Ты жалеешь о том, что случилось?

Но Цан Линь лишь покачал головой.

— Нет. Мужчина должен нести ответственность за того, кого любит, даже если его избранница оказалась обманщицей и распутницей. Но я обещаю, с этого момента я больше не буду любить её.

Оправившись после испытания, Цан Линь простым смертным спустился со священной горы. В его сердце не было ни боли, ни обиды. Забросив свои пожитки за плечо и сложив ладони вместе, он низко поклонился провожающим его собратьям и проговорил:

— Эх, горы высокие, а реки далёкие!* Надеюсь, в этой жизни мне ещё доведётся свидеться с вами, братья.

Цан Хай отвернулся, скрывая слёзы.

Секта Сяояо отвергла Не Шуэй. Благодаря жертве Цан Линя ей удалось сохранить своё бессмертие, но она не проявила ни малейшего желания уйти вместе со своим спасителем, напротив, решила разыскать кого-нибудь из своих ухажеров: Чи Линя или того бессмертного из секты Хэхуань, на случай, если демон откажется принять её. Но едва девушка покинула священную гору, путь ей преградил высокий человек в чёрном.

Мужчина, склонив голову на бок, усмехнулся и сказал, не скрывая презрения:

— Твоя жизнь не стоит сотен лет совершенствования моего бедного одинокого брата…

С небес большими хлопьями падал снег и скрывал белым саваном все следы случившегося несколько часов назад…

Тан Тай Цзинь лежал на крыше своего домика и белые снежинки, кружась, падали на его лицо и руки, покрытые пятнами крови. Он думал о другой обманщице, той, что вонзила в его сердце гвозди, убивающие душу.

— Е Си У, ты по-прежнему считаешь, что я не достоин твоей любви? — тихо спросил он у падающего снега. — Знаешь, мне совсем не жаль Не Шуэй. Неужели я ни капли не изменился?

Откуда ему было знать о том, как глотая горькие слёзы, он вырежет надпись на надгробии в императорском мавзолее и пройдет Путем Всеобщей Скорби, дабы вернуть весну шести мирам.

Глава +3: «Доброта секты Сяояо»

После того, как Цан Линь покинул гору Сяояо, с Тан Тай Цзинем они больше не встречались. Память о Не Шуэй тоже растаяла вместе с первым зимним снегом. Казалось, о девушке забыли все, но не всеведущий Чжао Ю. Бросив на ученика проницательный взгляд умных глаз, он строго велел:

— Ступай к скале Наказаний и подумай.

— О чем, наставник?

— О том, что ты сделал в мире смертных несколько дней назад.

Тан Тай Цзинь, не моргнув глазом, соврал:

— Я ходил в город, чтобы купить кое-что из одежды, — и, украдкой взглянув в сторону владыки, добавил: — Я спросил на то разрешения у старшего брата.

Чжао Ю только огорчённо покачал головой, а потом от души стукнул подопечного фученем:

— Древнее учение, которое исповедует секта Сяояо гласит: «У всякого поступка есть последствия». Не Шуэй стала возлюбленной демона Чи Ляня и поэтому должна была пройти по лестнице Убийства Духа и потерять бессмертную суть, но Цан Линь, вступился за неё и принял предназначенное ей наказание. Ради того, чтобы сохранить жизнь возлюбленной, он добровольно отдал всё, что имел, а что сделал ты?

Тан Тай Цзинь молча вытер кровь, вытекшую из уголка рта. В его глазах не промелькнуло и тени сожаления, Чжао Ю ясно видел, что молодой человек ни в чем не раскаивается. Он нахмурился и велел:

— Иди и прими наказание!

Следующие три месяца Тан Тай Цзинь провел у скалы Раскаяния. Когда собратья навещали его, добряк Цан Хай потихоньку спросил у младшего:

— Братишка, что ты наделал? Почему учитель так строго тебя наказал? Я знаю владыку восемьсот лет, но никогда не видел его таким сердитым.

— Ничего такого, — с невинным выражением лица ответил ему Тай Цзинь.

— Что ж, не хочешь говорить, не надо. Здесь так холодно! Завтра принесу тебе одежду потеплее.

— Спасибо, брат!

Больше наказанного никто и ни о чем не спрашивал, сам он тоже хранил молчание. Ледяной ветер у скалы Раскаяния пронизывал его тщедушное тело до костей, и будь он смертным, вряд ли