Альтерверс - Анатолий Мухин

— Сынок, я не хочу спорить. Не сейчас. Дело очень важное, попробуй понять. Официально президент Александр Егоров находится в своей резиденции на Валдае. Они смогут скрывать факт его смерти ещё две—три недели, не больше. В кабинете министров уже начались волнения: какой-то умник распустил слушок. Можно, конечно, посадить двойника, но ты же сам понимаешь, что это не решение. Обязательно найдутся те, кто будет сравнивать фотографии, писать об этом в интернете, делать разоблачающие видео — всё то, что сейчас так популярно. Нужна точная копия, которая досидит срок, пока подготовят преемника.

— Им нужен дубликат Егорова? — ещё сильнее удивился Матвей. — Господи, я так полагаю, что о выборах и речи не идёт, не так ли?

Матвей старался никогда не спорить с отцом о политике. Их взгляды слишком различались, а горячие беседы могли с лёгкостью перерасти в скандал.

— Сынок, дело очень деликатное. Дубликат уже найден. Он находится в объекте К3-61. Это…

— Третья классификация, знаю. Вы ещё и дубликата нашли из Советского Союза? А то нам этого мало было!

— Матвей, — Евгений Николаевич сделался серьёзным, — я понимаю, что у нас с тобой разные взгляды. Поэтому я не прошу тебя помочь, как бывший сотрудник СКАР просит новобранца. Я прошу тебя помочь, как отец — сына.

— Папа, мне Кашалотов уже поручил задание. Я бы с радостью, но… — понадеялся соскочить оперативник.

— Если ты согласишься, я обо всём договорюсь. Это не будет официальным заданием, но ты получишь отметку в личное дело и хорошее вознаграждение. Очень хорошее, — подчеркнул Фёдоров-старший. — Тем более ты будешь не один. Мой знакомый психолог поможет тебе.

— Да как вы вообще себе это представляете? Мне что, совершить переход и уговорить человека править целым государством в альтернативной вселенной?

— Примерно так, — улыбнулся Евгений Николаевич. — Примерно. Есть наброски сценария.

Матвей тяжело выдохнул.

— Мне надо подумать. Я не могу так сразу.

— Хорошо, — Фёдоров-старший понимающе кивнул. — Ответ мне нужен завтра. Если ты откажешься — ничего страшного, это сделает кто-нибудь другой. Но мне хотелось бы, чтобы этим занялся ты. Только тебе я могу полностью доверять.

Он встал из-за стола, поцеловал сына в темя и ушёл.

Матвей сидел на кухне, задаваясь вопросом: что ему делать? С одной стороны, он мог бы помочь Евгению Николаевичу. Большая услуга, но о ней его попросил отец, руководитель оперативного отдела СКАР в отставке. Это будет полезным как со стороны карьерного роста, так и в семейных отношениях. Не просто так Фёдоров-старший пришёл к сыну. Он ему нужен.

С другой стороны, такого рода услуги противоречили всем его взглядам. Матвей считал, что Александр Егоров и так засиделся на посту, а тут его в буквальном смысле решают воскресить, используя службу, которой по официальным документам не существует. Задание Кашалотова тоже не из простых, но это его работа. Сложная, но работа. Тем более что задание показалось Матвею крайне интересным. Он будет заниматься тем, к чему его готовили. Своей работой.

Для Матвея принять решение оказалось сложной задачей. Весь вечер он взвешивал «за» и «против», думал о последствиях отказа отцу, о том, что ему скажет Кашалотов, когда узнает, какое задание подбросил Фёдоров-старший. Что скажут коллеги, если прознают, что СКАР используется как рычаг воздействия правительства? Наверняка Раскалов в курсе, что задумал провернуть Евгений Николаевич. Значит, в обоих делах Матвею удастся показать себя с лучшей стороны — если, конечно, он справится. Если нет, то в обоих случаях он проиграет.

После нескольких часов раздумий — что ему выбрать: выполнить задание СКАР или помочь отцу — Матвей принял решение…

Если вы считаете, что Матвей должен помочь отцу, переходите к главе 3а.

Если вы считаете, что Матвей должен выполнить задание СКАР, переходите к главе 3б.

Глава 3а.

Холодный ночной ветерок пробился через открытое окно в спальню и беспардонно ударил Матвея в лицо. Резкий глоток свежести заставил юношу вылезти из тёплой постели и закрыть окно. Он бросил взгляд на электронные часы на комоде — до звонка будильника оставалось тридцать минут. Матвей решил, что ложиться, чтобы через полчаса проснуться ещё более разбитым, — бессмысленно.

Где-то за окном слышалось шарканье металла по асфальту. Звук, знакомый всем жителям города с детства: дворник убирает лопатой первый выпавший снег.

В Москве снег — всегда неожиданность, даже если выпадает тогда, когда должен. Водители выезжают на улицы города, не переобувшись в зимнюю резину, присоединяются к празднованию Дня жестянщика; студенты сетуют на замёрзшие ноги, решив, что в осенней обуви ещё нормально, да и что там — до метро добежать; офисные клерки сокрушаются по поводу неизбежного наступления короткого светового дня. Всё циклично. Ночь растворится, как только наступит утро. Холодная зима сменится воскресающей весной, переходящей в дарящее надежду лето, которое капитулирует перед дождливой осенью. Человек не влияет на эти процессы. Человеку остаётся лишь каждый раз удивляться выпавшему в середине ноября снегу.

С этими мыслями Матвей отправился в душ. Ещё не проснувшись, он включил воду, засунул в рот зубную щётку и встал под горячие струйки воды. Моментально всплыл в голове вчерашний разговор с отцом. Следом в памяти промелькнуло новое задание от Кашалотова. Мозг потихоньку возвращал Матвея в реальность из полусонного состояния.

В холодильнике оказался только десяток яиц и просроченное молоко. Зато на столе осталось печенье, которое привёз Фёдоров-старший — чем не отличный завтрак? Выпив кофе и закинув в рот пару печенек, Матвей решил не тянуть и набрал номер отца.

— Доброе утро, — послышался бодрый голос. — Как спалось?

— Привет, пап. Спасибо, отлично. Ты как?

— Сегодня спина что-то разболелась. Но Лиза за мной ухаживает. Тебе привет, кстати.

— Ей тоже, — Матвей сделал паузу. — Пап, по поводу нашего вчерашнего разговора...

Евгений Николаевич затих, ожидая новостей.

— Я помогу, — Матвей почувствовал, как старик улыбнулся, — но при одном условии.

— Говори, сынок. Всё, что хочешь.

— Ничего сверхъестественного. Но об этом после выполнения задания.

— То, что ты попросишь, будет в моей компетенции? — подозрительно спросил Фёдоров-старший.

— Более чем.

На