Брелок желаний - Георгий Александрович Егоров

Окна замерял, в поездах ездил, в столовках пил кисель. И тут — бах! — сдаёт все экзамены на отлично, хотя формально ещё учиться и учиться. Экстерном! Да кто так делает? Да и кому надо?

3. Мать и брат.

Плавно переезжают из страны в страну, с видом счастливых беженцев с золотыми визами. Финал — Бали. Остались там. На все лето. Как? На что? Раньше жили в трешке в Смоленске, а теперь – вилла с кокосами и курсами йоги? Откуда, черт возьми, деньги?

4. Паспорт.

У Смирнова его не было. Вообще. Ни разу за границей не был. А теперь разъезжает по Европе, как местный барон. Шенген. Свобода. Поезда, гостиницы, рестораны. Он кто? Агент? От ФСБ? Или из Моссада? А может, из будущего? Или из книжки?

5. Деньги.

Гостиницы не дешёвые. Поездки — ежедневные. Где бабки, Зин? Где транзакции, где счета? Всё чисто, как у девицы в монастыре. Либо он из мафии. Либо...

6. Кот.

Ориентал. Чёрный. С лицом профессора и манерами старого еврея. Шевелит челюстью. Говорит. Не мурчит, не мяукает — говорит. Я это видел. Я это слышал. Или я поехал. Или всё поехало без меня.

— Булгаков, твою мать, — пробормотал Боб. — Это что, Бегемот? Его сюда Воланд заслал, чтобы Смирнов его спасал от кого-то? Или наоборот?

Он побарабанил пальцами по крышке ноутбука.

— Надо заканчивать с этой Пайкой. Врет, как дышит. Никакой информации, только угрозы. Брелок она хочет. Да скажи уже, что он делает!

И тут — вспышка. Внутри. В голове. Свет включили. Боб вскочил. Снова. Словно его ударило током.

7. История Пайки.

Школа, потом — ни с того ни с сего — поступление в суперэлитный вуз. С брелком. Потом — песня в Тик-токе. Обычная. Пятая снизу в списке подобных. И вдруг: миллионы просмотров, контракты, слава, Мерседес с бантами. Совпадение? Ну-ну.

8. Брелок с кнопкой.

— Он исполняет желания, — прошептал Боб и сел обратно на стул, глядя в одну точку. — Исполняет... желания.

Перед глазами всплыла сцена. Смоленск. Остановка. Смирнов стоит, лижет мороженое. Позади — пылает офис. Он улыбается.

— Он загадал, чтоб он сгорел..., да он загадал это! И я.… только сейчас догадался!

Он вскочил. Снова. Подбежал к краю крыши. Там — всё та же Генуя. Но теперь он видел её иначе.

— Окей. Меняем тактику. Всем отбой. Интерпол — досвидос. Операция окончена. Спасибо за участие. Бывшей жене ручкой помашу. Пусть сидит в своём офисе и дальше штаны протирает.

Он рассмеялся. И в этом смехе уже слышался звон металла, как в кино, где главный герой внезапно решает стать злодеем и уничтожить весь мир.

9. Новый план.

— Теперь понятно, почему он как жидкость. Он знает мои шаги. Он видит на десять ходов вперёд. Он, мать его, гроссмейстер! Или пророк! Или просто... игрок.

Он замер. Потом кивнул сам себе.

— Ему скучно. Он играет. В догонялки. Это для него весело. А кот… кот, возможно, его тренер. Ахаха! Кот его тренирует! Твою мать, ну и шизофрения. Кому расскажи, в психушку закроют до конца дней.

Он резко заткнулся. Потом, медленно, глядя в темноту, прошептал:

— Я отберу у него брелок. Никому не скажу. Оставлю себе. И буду... жить. Вечно.

Ночь была тихой. Слишком тихой.

Смирнов и кот, где бы они ни были — они снова выиграли. Но Боб теперь знал. Теперь у него были ответы. Или, по крайней мере, хорошие догадки.

И самое главное — у него появился план.

А с этого всё только начинается.

«МОЙ КОТ ВУНДЕРКИНД»

Прошло две недели. Две недели, за которые погода успела смениться трижды, мой банковский счёт — четырежды, а у кота Григория проснулась непреодолимая тяга к философии, сарказму и тунцу с лаймом.

Мы добрались до самого края Европы — Лиссабона. Дальше был только Атлантический океан. И за ним — мир, полный новых проблем: Америка, Бразилия, Канада, Мексика... и, возможно, ещё больше котов, которые умеют говорить и не терпят глупости.

Гриша сидел на подоконнике номера в отеле с видом на реку Тежу. (Тахо). Вид у него был задумчивый, как у капитана Немо в отпуске.

— Слушай, Смирнов, — протянул он, размешивая хвостом воздух, — а тебе не кажется, что нас отпустили? Или, может, они сменили тактику, и я больше не чую этих одеколонных агентов?

Развалившись на кровати с ноутбуком, я буркнул ему:

— Пайка всё ещё в России. Геометка стабильная. Но да... ты прав. Слишком гладко мы проехали оставшиеся страны. Ни одной слежки, ни одного дрона, ни одного хакера в кофейне. Может, они теперь работают по-крупному — пытаются свести нас с ума. Паранойя как оружие массового поражения.

— Вот именно. Как ты, так и я — начали чесаться без видимой причины. У меня, между прочим, шёрстка как у французского дизайнера. А теперь зудит от тревоги. — Кот пристально уставился на меня. — Слушай... а не приходило ли тебе в голову, что Пайкина овчарка, Бобик этот... наконец-то допёр?

Я приподнял бровь:

— До чего?

— До сути. До брелка. До кнопки, которая исполняет желания! — Григорий понизил голос до театрального шёпота и прикрыл рот лапой. — Но это строго, между нами. У меня тут, может, жучки в подушке.

— Что ты сказал? Я нихрена не слышу. Повтори нормально, не шипи как бабушкин утюг.

Григорий закатил глаза, свернул уши рупорами и