Тяжелый путь - Алексей Игоревич Ильин

В голове было пусто, к тому же я снова почувствовал, как начал волноваться переполненный источник. Вот что тебе мешает, Дима, хоть иногда его опустошать? Почему ты так редко пользуешься собственным даром? Вопросы были риторические и задавались только для того, чтобы отвлечься от разрастающегося давления в районе солнечного сплетения.

В глазах всё плыло, и спасибо моим учителям, физически они подготовили меня очень хорошо. Когда я уже перевалился через перила, то понял, что-то здесь не так. Обстановка на этом балконе была мне незнакома: у меня точно не было вот этих трёх ваз, заполненных цветами.

— Кто здесь? — Я резко развернулся на звук испуганного голоска. Мне всё ещё было плохо видно на расстоянии, особенно в темноте, и сейчас я чувствовал себя кротом, которого выдернули из его норки. — Представьтесь, или я закричу и буду звать на помощь.

— Не нужно кричать, я Дмитрий Наумов, — я, наконец, узнал голос. — Марина, ради всех Богов, прости меня, но… — я судорожно соображал, что можно такого наплести, чтобы выглядело хоть немного правдоподобно. — Я просто хотел ещё раз тебя увидеть. Ты мне очень понравилась, и я бы не хотел улететь, не попрощавшись с тобой.

Она молчала почти минуту. За эту минуту я уже смог довольно отчётливо увидеть её фигурку, закутанную в полупрозрачный пеньюар.

— Это, конечно, очень странно, но почему ты весь такой… оборванный. И это что, кровь? — Она подошла ко мне и тихонько прикоснулась к моему виску. Не удивлюсь, если там действительно была кровь, ветками розы мне по лицу хлестало хорошо. Странно, что эти царапины сразу не затянулись, благодаря моей семейной регенерации. А может быть, дело было как раз в переполненном источнике. Сейчас все мои резервы в организме пытались впитать эту энергию и успокоить источник.

— Я не скалолаз, — вымученно улыбаясь, я придумывал историю моего нахождения на этом балконе, — эта попытка отнюдь не единственная. Первая прошла, как видишь, не слишком удачно. О, это тебе, — я в это время провёл по шее, стараясь понять, что же там так колется.

Это оказался помятый цветок розы, который, видимо, оторвался, когда мы непонятно зачем ломились через кусты. Руки всё ещё дрожали, но в присутствии Марины мне стало немного легче. Хотя от вида её обнажённого тела, практически не прикрытого от посторонних глаз просвечивающим пеньюаром, становилось очень жарко. Кажется, именно сейчас я начал понимать, что имел в виду Эд, когда говорил про восемнадцать лет после сеанса моего просвещения в ритуальной комнате нашего поместья.

— Дима, это так… романтично, — прошептала Марина, прикладывая этот жалкий, начинающий уже вянуть цветок к груди.

Я улыбнулся и потянулся к перилам, чтобы ползти на третий этаж, потому что вспомнил, что моя комната находится именно на третьем этаже. И тут раздался настойчивый стук в дверь. Я вздрогнул и бросил взгляд в ту сторону. Не придумав ничего лучшего, юркнул под кровать, и лишь после этого спросил себя: а на хрена я это сделал? Кому какая разница, как развлекаются гости после попойки в банкетном зале?

— Ты что делаешь? — удивлённо спросила Марина, нагнувшись и заглянув ко мне.

— Не хочу, чтобы о нас подумали неправильно, — ответил я, прикидывая про себя, что это может быть правдой. К тому же я не был до конца уверен в том, что мы с Вандой не оставили никаких следов, уходя в спешке из хранилища.

— Это очень мило, что ты не хочешь меня компрометировать, — она улыбнулась и выпрямилась, когда стук в дверь повторился. — Что вам нужно⁈ — резко произнесла она, открывая дверь.

— Офицер фландрийской Службы Безопасности Виктор Маркелов, я хотел убедиться, что с гостями всё в порядке…

— Вы на часы смотрели, офицер! — повысила голос Марина, и в нём явственно прозвучали холодные нотки. — Я вам что, какая-то горничная, чтобы меня допрашивали посреди ночи, вламываясь ко мне в комнату?

— Я не собирался вас допрашивать, — как-то устало и обречённо произнёс мой практически коллега из другой страны. Я ему совершенно не завидовал в этот момент, тут собрались очень важные и влиятельные люди, которых не то что пальцем трогать нельзя, да даже смотреть в их сторону без веских причин было нежелательно. — Нам нужно убедиться, что с гостями всё в полном порядке. Вы видели этого человека?

— Нет, — через некоторое время ответила Марина.

— Вы уверены? — уточнил Маркелов, а я только головой покачал. Он что, идиот? Нужно было рассыпаться в комплиментах и уверениях, что он готов грудью защищать прекрасную гостью, не жалея… ничего, в общем, не жалея. Тогда, возможно, обошёлся бы без неприятных последствий. И почему его послали к гостям? Вот у Громова на такой случай есть целый Наумов, который вполне может вломиться в комнату к любому гостю посреди ночи, чтобы поболтать, особенно по службе. А этому Виктору его звание жмёт, что ли?

— Разумеется, я на плохую память не жалуюсь, это всё? — раздражённо ответила Марина.

— Я могу узнать ваше имя?

— Марина Рубел. Это всё? Замечательно, но могу вас уверить, я этого просто так не оставлю! — с этими словами, не дав даже ответить этому Виктору, она захлопнула перед его носом дверь. — Какой отвратительный приём, — выдохнула она и посмотрела на меня, когда я выполз из-под кровати.

— И не говори, в следующем году, если он и состоится, я точно сюда не поеду, — я снова улыбнулся. — Спасибо тебе, Марина. Я рад, что познакомился с тобой. И вот, я посмотрел на тебя, сказал, что утром улетаю, и могу со спокойной душой уходить, — я кивнул ей и быстро направился к двери. Хватит с меня на сегодня скалолазания.

— Дима, раз ты всё-таки пришёл так неожиданно, мы можем немного поговорить, познакомиться поближе, — очень тихо произнесла Марина, приближаясь ко мне.

— Э-э-э, — я уже взялся за ручку двери, но нерешительно остановился, оборачиваясь, глядя на то, как она медленно начала развязывать поясок своего пеньюара.

— Да, это будет просто отлично, — тихо ответил я, отпустил ручку и подошёл к девушке вплотную, потому что если это не приглашение, то что тогда?

Я осторожно провёл костяшками пальцев по её щеке,