Тренировочный день 6 - Виталий Хонихоев

— Девчонки! — в раздевалку врывается шаровая молния с белой повязкой на голове: — все прикрытые? А то Витька стесняется зайти!

— Пусть заходит. — Маша разматывает полотенце с бедер и поднимает его повыше, прикрывая грудь и перестав быть «Свободой на баррикадах» кисти Эжена Делакруа: — а вообще он наш тренер и стесняться ему нечего. Он должен быть готов нас всяких видеть, что за чувствительность тут развел? Сиськи голой не видел?

— Ну… — Лиля останавливается и окидывает Машу задумчивым взглядом: — возможно он чего-то в тебе не разглядел еще… слушай, Маш, а я тебе говорила какая ты красивая в полотенце? А без полотенца?

— Сейчас у тебя снова кровь носом пойдет.

— Не пойдет, у меня там ватные турундочки.

— Тем хуже. Захлебнешься в своей же крови, ужасная смерть. Лучше скажи, тебя что — врачи отпустили или ты снова сбежала?

— Почему «снова»? Когда я от врачей сбегала?

— Да всегда.

— А ты откуда знаешь? Ай, ладно… Витька! Можешь входить, они тут свои телеса в полотенца замотали.

— Можно? Хорошо. — в раздевалку входит Виктор и обводит всех взглядом: — молодцы, девчата! Сейчас ко мне этот ваш Соломон Рудольфович подходил, сказал что столы в ресторане накрыты. Понимаю что устали, кто не захочет, можете идти отдыхать, там служебная машина от Комбината, отвезет куда захотите и…

— Все пойдут. — говорит Маша Волокитина: — мы команда. Все как один и все тут.

— … вот и хорошо. — кивает Виктор: — у Лили подозрение на легкое сотрясение, рекомендовали покой и тишину в ближайшие несколько дней…

— Зная ее — это вряд ли. — комментирует Алена Маслова: — Лилька и покой? Даже не смешно. Вить, а ты ее к батарее привязывать будешь?

— Что? Зачем?

— У меня такое впечатление создалось что она эту Железнову все равно в лоскуты порвет. — говорит Маслова: — так что ты бы за ней приглядел… она только на первый взгляд мягкая и пушистая…

— Сдалась мне эта Железнова. — вздергивает подбородок Лиля: — зачем она мне? Вовсе я не собиралась ее у гостиницы подкараулить с трубой, завернутой в газету, в немаркой одежде и с платком на лице. Думаю, еще ваты под плечи положить, чтобы показалось что мужчина…

— Тебе в обувь вату нужно положить. — советует ей Салчакова: — потому что иначе подумают, что это карлик напал.

— Ты лучше в лифчик ваты напихай. Тогда на тебя никто не подумает. — хмыкает Алена Маслова: — потому как большая грудь и ты несовместимы в головах людских.

— Как-то это совсем специфическое описание того, что ты «не собиралась» делать. — хмурится Виктор: — и правда придется тебя к батарее привязать на ночь.

— Какие у вас игры интересные. — замечает Салчакова: — а запасной состав не нужен? Мне как раз сегодня лучше домой не возвращаться.

— Нормальная у меня грудь. — говорит Лиля: — не у всех же такие бидоны должны быть как у Вали. И потом, Валя просто большая, вот и все. И… небольшие они даже лучше! Эстетичнее смотрятся.

— Размер имеет значение, малявка. — Валя Федосеева встает со своей скамейки и полотенце, обернутое вокруг ее груди окончательно разматывается, спадая вниз.

— Удивительно зрелище. — сухо комментирует Виктор: — и правда абсолютные сферы… Валя, у тебя полотенце упало.

— Я знаю. — отвечает Валя, не делая ни малейшей попытки прикрыться.

— В самом деле, тут полотенца из рук вон. — говорит Айгуля Салчакова, вставая со скамейки: — только встанешь, а они разматываются. Ужас. Ума не приложу что с этим делать, да. А ведь я скромная девушка из Средней Азии, для меня такое чревато моральными травмами.

— Айгуля… как твой тренер я могу сказать, что ты в отличной физической… кхм… форме. И формы у тебя тоже в отличной… форме. Формах. Да, формах. Если сформулировать не для проформы, но формально… о чем это я? О форме… формах… да. — бормочет Виктор, уставившись стеклянными глазами в одну точку и не моргая.

— Вы тут все сговорились, да? — Лиля оглядывается вокруг: — вы чего? Витька вон даже заговариваться стал!

— В общем-то стесняться и правда нечего. — говорит Маша Волокитина: — Валерий Сергеевич всегда напрямую в раздевалку шел и ничего. Мы все тут профессионалы, чего уж. А тренер — в первую очередь тренер, а не мужчина. Никто же тут не собирается флиртовать с твоим Виктором.

— Да я не об этом беспокоюсь. Посмотрите какой он багровый стал! Вдруг его удар хватит! Хватит раздеваться!

— Лиля… не надо меня защищать. В конце концов Маша права. Я — тренер. И мне совершенно все равно на все эти… ваши… как профессионал я держу себя в строгих рамках законодательства и высокой морали советских тренеров…

— Тогда тем более… — Маша Волокитина мягко потягивается вверх и полотенце, обернутое вокруг ее груди — разматывается: — ой, кажется, полотенце упало. Ну да ничего, Виктор у нас тренер, ему все равно. Так же?

— Угу! Все равно…

— Девочки! Хватит над ним издеваться! Прикройтесь!

— Кажется я тоже полотенце уронила.

— Юля! От тебя я не ожидала!

— Да кому эти полотенца вообще нужны.

— Алена!

— Кстати, тренер, у меня вопрос. Тут Лиля сказала, что небольшие и аккуратные груди нравятся мужчинам больше. И у меня вот вопрос возник — а что, у меня — неаккуратная? Я ее только что помыла! Обе. Вот так, взяла в руку и намылила…

— Валька! Ну, все, тогда и я разденусь! Витька — смотри внимательно, у кого лучше!

— О боги. По-хорошему не стоит мне на это смотреть…

— Стой тут!

— Но кто я такой, чтобы противится неизбежному? Если что — вы меня заставили.

— Чертова застежка!

— Давай помогу…

Глава 13

Многое можно было сказать о Соломоне Рудольфовиче. На красной табличке, привинченной к двери в его кабинет, было написано «Заместитель директора Комбината по рабочему снабжению Ткацкий С. Р.». Напротив его фамилии в большой красной книге Комбината с фотографиями и описанием славного пути Краснознаменного, Орденов Ленина и Трудового Красной Звезды Металлургического