Пепельный. Книга Ⅰ - Денис Стародубцев

ночи — чужими кострами. Я не знал, чего ожидать, когда указ Императора доставили в мой лагерь. Его держал гонец с печатью, такой дрожащий, будто нес не письмо — проклятие.

Он отдал мне свиток и сразу уехал.

Я прочитал его в тишине.

Варвара не сказала ни слова. Кир — только хмыкнул.

Гонец лгал бы, но чернильная подпись и кровь Императора не врут.

Я был назначен Верховным стратегом Востока.

Теперь я стал знатью. Получал замок. Архивы. Право суда.

Но всё это — звучало как капкан.

Замок на границе возвышался над равниной, как кость из сломанной земли. Старый, потемневший от времени, с башнями, пережившими десятки кланов. Его стены были из серого камня, обвитого мхом. Но я сразу понял — он не разрушен. Он ждал меня всё это время.

У ворот нас встретили. Десяток стражей в чёрно-золотых плащах. Имперская гвардия.

Один из них вышел вперёд, отдал честь и протянул коробку из чёрного дерева.

— Ваш герб, милорд.

Я открыл.

Внутри — знак: пепельная спираль, охваченная венцом из стали и угля.

Символ того, кто восстал из праха, чтобы сжечь врагов Империи.

— Теперь вы официально граф Восточной Крови, — добавил гвардеец. — По указу Императора. Ваше слово — закон в этих землях.

— А кто мой враг?

— Кто не склонит голову перед вами, милорд.

Я сдержал усмешку.

Внутри замка всё пахло старой плесенью, железом и древними книгами. Его прежний хозяин — лорд Кальм, исчез пять лет назад. Говорят, ушёл в руины искать бессмертие. Глупец. Бессмертие — это память, а не плоть.

Мы обошли залы. Пустые. Эхо шагов. Пыль на портретах.

Я остановился перед одним из них. Старая кровь, в парике и бархатном камзоле. Лицо мертвое, как и династия.

— Теперь ты — один из них, — сказала Варвара.

— Я — ни один из них, — отозвался я. — Я — их конец и начало чего-то нового.

В подземельях хранились архивы. Имперские. Пыльные тома с запретами, списки артефактов, описания забытых школ магии.

Кир ушёл с головой в бумаги.

— Здесь есть всё, — бормотал он. — Имена. Запреты, за которые казнили. И доказательства, что клан Серовых сросся с Советом уже сто лет назад.

— Вскроем всё. Но осторожно, — сказал я.

— Думаешь, ты теперь в безопасности? — спросила Варвара. — Ты стал гербом. А гербы — цели номер один.

Я посмотрел на свой знак.

— Зато теперь у меня есть армия. Пусть и малая.

Они прибыли через два дня.

Пять сотен. Легальные. С клятвами. В доспехах Империи. Но глаза у многих — как у меня тогда. Пустые. Голодные. Из тех, кто знает: приказы не всегда справедливы. И кто будет слушать, если я скажу не «бей», а «думай».

Я выступил перед ними в главном дворе. Без мантии. Без церемоний.

— Вас сюда прислали как силу Императора. Но я не трон. Я — голос тех, кто не рождён под гербами.

Вы хотите сражаться — вы будете. Но не за титулы. За память.

Если это не для вас — уходите. Но если останетесь — вы будете не просто армией. Вы будете огнём.

Никто не ушёл.

В ту ночь я смотрел на карту Востока. Там, где раньше были кланы и земли — теперь были шрамы.

Мы были не в начале войны. Мы были в конце старого мира.

И я знал, что вскоре ко мне придёт письмо… не из дворца, а из подполья.

Письмо от тех, кто хочет сменить всё.

И ждёт — пока я скажу одно слово.Я начал с простого.

Хлеб и железо.

Если хочешь править — сначала накорми. Потом — дай оружие.

Мы отменили налог на кузни. Ввели пайки для вдов. Упразднили дворянские сборы с приграничных деревень.

Варвара лично провела перепись. Кир наладил поставки с восточных шахт, использовав старые связи. Даже алхимик-немой из лагеря вернулся — теперь он руководил лабораторией по сбору магической энергии из пепельных артефактов.

Первые клинки с новой технологией уже не гнулись в бою. А стоили дешевле.

Крестьяне смотрели на нас, как на сумасшедших. Потом — как на чудо.

А потом — как на надежду.

Я всё чаще проводил ночи в архиве.

История Империи — это череда ножей в спину. Я выучил, кто когда предал, кто кого сверг, кто писал законы и кто их сжигал. Я запоминал. И делал выводы.

Они думают, что я просто рвусь к власти.

Но я строю правду, кирпич за кирпичом.

Однажды утром пришёл гонец.

На этот раз не от Императора. А от Совета. Он был бледен. И молчалив.

Принёс мне письмо — без печати. Личное.

Я вскрыл его наедине.

«Император болен. Он умирает. От яда или от времени.

Когда он падёт — восток не будет твоим. Его возьмёт тот, кого выберем мы.

Если хочешь остаться в игре — стань нашей фигурой.

Если вздумаешь действовать иначе — ты сгоришь в том же пламени, которое разжёг сам.»

Подписи не было. Только чернильная руна. Старая, как сама власть.

Я перечитал письмо трижды. Потом — сжал его в руке. Бумага вспыхнула без огня.

Пепел осел на ладони.

И остался там.

— Что в письме? — спросила Варвара вечером.

— Напоминание, — ответил я. — Что я всё ещё пешка.

— А ты что с этим собираешься делать?

Я посмотрел на неё. Медленно. С ровной тенью в голосе:

— Пешка… которая в конце доски становится любой фигурой. И я выберу — кем именно стать.

Глава 12: Заговор Совета

Я шел по рынку, как по полю боя. Люди расходились, кто-то опускал взгляд, кто-то склонял голову. Некоторые делали вид, что не узнали меня, хотя конечно же узнали. Лица под капюшонами, торговцы с пустыми глазами, слуги, что несут тяжёлое знамя и делают вид, что не слышат, как за их спинами шепчутся.

И этот шёпот был громче, чем крики мятежников на севере.

Солнце клонилось к горизонту, отражаясь в медных куполах кузниц. Пахло рудой, горелой смолой и потом. В моём городе всегда пахло работой. Потому что я построил его на общей работе у подножии новой правды.

На углу стояла бабка, что торговала пирогами. Я всегда проходил мимо, и она всегда смотрела, не мигая. Сегодня — отвернулась.

Значит, и она слышала.

На нижней террасе, в порту, мальчишки таскали бочки, а мастера поднимали из