Двойной заслон - Александра Ланина

Впервые за все время, прошедшее с их разговора, на Мышку он не смотрит. И ей бы очень хотелось знать, что это значит.

Три дня спустя, наконец, разворачивается кода.

Все эти три дня Мышка искренне старается не грустить. У нее много работы, очень много работы после атаки на комплекс, потому что по итогам надо проанализировать, как ракеты справились со своими задачами, что можно улучшить, что оставить как есть, а что вообще заменить, предложить идеи, обдумать, просчитать… Мышка погружается в работу с головой, ныряет в нее, как в море – лишь бы не поднимать головы от стенда.

Не смотреть по сторонам.

Не встречаться взглядом с Переяславским.

Он по-прежнему часто ходит мимо ее стенда, но молчит, не пытаясь привлечь внимания. Кажется почему-то, что он тоже избегает встречаться с ней взглядом, хотя Мышка чувствует: он следит за ней, когда думает, что она этого не видит. Машенька тоже это подтверждает.

Машенька: Посматривает на тебя через отражение в зеркале. Без агрессии, просто любуется, не переживай.

Как от этого не переживать? Через три дня будет вывод, и история, которую Звезда для нее подготовил, одновременно непередаваемо хороша – и так же непередаваемо горька. Мышка не может не думать о том, какое впечатление в итоге оставит о себе у Переяславского, да и у всех коллег в целом. Даже с учетом того, что с Ариной Владимировной Роговой настоящую Мышку роднят только лицо и профессия.

В последний день Мышка очень старается не смотреть вокруг так, будто прощается. Удивительно: с ней никогда такого не было. Никогда она не прикипала к месту, где приходилось работать по заданию Службы, и «Заслон», казалось бы, не должен был стать исключением. К чему здесь прикипать? К коллегам-интровертам? К армейцам, которых хлебом не корми, дай свои косяки сбросить на разработчиков? К ракетам? К пустыне за климатическим куполом?

К Переяславскому?..

А ведь поди ж ты – прикипела. Ко всему этому: и к коллегам, и к ракетам, и даже к этому куполу, к выверенно-симметричным дорожкам, квадратно-гнездовым клумбам с цветами и даже к отвратительному техническому кофе. К городу, который черным силуэтом виднеется на горизонте, постоянно напоминая, для чего они здесь работают.

К Переяславскому.

Возвращаясь в домой в последний день перед выводом, Мышка до рези в глазах рассматривает фонари и деревья в парке и раз за разом сама себе напоминает: она никогда не будет жалеть о своих решениях.

Потому что если «Заслон» защищает людей – значит, должен быть кто-то, кто защитит «Заслон».

В пятницу, 17-го числа, ровно в 12:35 дверь отдела наноробототехники с шипением открываются и из облака дезинфекционного пара появляются силуэты мужчин в штатском. Окружение моментально выделяет их ярко-белым предупреждающим контуром и подписывает: сотрудники Государственной службы безопасности.

– Не волнуйтесь, продолжайте работу, – говорит один из них приятным, но совершенно механическим голосом, будто подражает ИИ. Некоторые подразделения специально учат так говорить, это давит на психику и одновременно не позволяет выдавать эмоции, Мышка знает.

– Что происходит? – Стоцкий выходит из своего кабинета, хмуро оглядывает службистов снизу вверх. – По какому праву?..

Службист подходит к нему ближе, говорит что-то неслышно, Мышка из-за своего куба видит, как он пересылает данные в окружении, как Стоцкий потрясенно расширяет глаза. В общий зал отдела выходит и Переяславский; едва увидев службистов, он вцепляется взглядом на нее.

Мышка смотрит в ответ, не скрывая грусти. Наверное, она должна бы изображать сейчас панику, но Переяславский достаточно хорошо понял особенности ее характера, чтобы не ждать от нее страха. Только грусть человека, который заранее знал, как закончатся его дни, и теперь со смирением и обреченностью смотрит на этот конец.

– Арина Владимировна Рогова, – обращается к ней другой службист, заслоняя Переяславского от ее взгляда. Мышка даже головы не поднимает, так и смотрит на пуговицы на его пиджаке. Надо же, позер, думает она – вся Служба давно перешла на бесшовную форму и даже штатские костюмы для заданий делает такими же, а тут все еще носят пиджаки на пуговицах. – Вы должны пройти с нами.

Мышка медлит положенные несколько секунд на осознание, потом так же медленно встает с места и снимает контакт-перчатки.

– Катя, – зовет она негромко коллегу. – Заверши работу стенда за меня, пожалуйста.

И, не дожидаясь ответа, выходит из-за стола. Службист берет ее за локоть – аккуратно, хотя и привычно сильно, будто она в самом деле может попытаться сбежать, – и ведет в сторону двери.

– Постойте, – слышит Мышка голос Переяславского. Службист не останавливается, и она не оглядывается – нельзя. – Я пойду с ней.

– Игорь Валерьевич…

– Я пойду с ней. Арина Владимировна – моя подчиненная, я отвечаю за ее действия и должен знать, в чем ее обвиняют.

– Игорь Валерьевич, это невозможно, у вас недостаточно доступа.

– Да плевать мне на доступы! – взрывается Переяславский. – Павел, ты же знаешь, я должен!..

– Игорь, – слышит Мышка уже в закрывающуюся дверь. – Ничего не сделать. Смирись.

Дверь закрывается, и Мышка вместе со службистом идет по коридору – длинному-длинному коридору, демонстративно, на виду у всего института. Ёкая, она знает, в этот самый момент берут совсем не так показательно – утаскивают из курилки, подгадав, чтобы он там был один, выводят через черный ход, а начальству передают тихое сообщение через окружение под грифом «секретно», чтобы особо не распространялись. И хотя главный герой этой драмы, конечно, Уйменов, по вековым традициям Службы, они привлекают внимание к второстепенному персонажу – так всегда работала и будет работать конспирация.

Сев в неприметный флайкар и дождавшись, пока дверь с непрозрачным снаружи стеклом закроется, Мышка откидывается на спинку сиденья, снимает ненужный больше визор и прикрывает глаза. Кода сыграна, легенда Арины Роговой красиво и демонстративно завершена, Ёкай пойман, а коллеги по Департаменту вместе со спецслужбами других стран прямо сейчас накрывают всю сеть Dead Rats. Теперь осталось только дождаться шаттла с базы – и «Заслон» со всеми его перипетиями, сердечными и не очень, останется наконец в прошлом.

Мышке бы радоваться. А она снова и снова повторяет себе, как мантру: смирись.

Машенька: Ну что, поздравляю? Пишу Звезде, что Мышонка в коробчонке.

Мышка фыркает и в очередной раз желает всего самого наихудшего мстительным штабистам. Это же надо было такие кодовые фразы придумать, а?

Звезда: Мышка, у шефа к тебе неофициальный вопрос.

Мышка приподнимает брови. Обычно кодовое слово «неофициальный» означает, что вопрос может стать