По праву сильного - Дмитрий Лифановский

— Ярл, — он протянул мне огромную как лопата ладонь.

— Молчан Умирович, — я ответил на приветствие. Вражды между нами пока не было, — Как это произошло?

— С момента прибытия в Або ваши люди были под нашим постоянным наблюдением. Вели их на предмет интереса родов или имперцев. В трущобах, как Вы и просили, сильно мелькать не стали, понадеявшись на ваших воинов.

Это он что, пытается перекинуть вину на моих нукеров? Прочитав по моему лицу, что я об этом думаю, Молчан торопливо мотнул головой:

— Мы не снимаем с себя вины. Но Вы и Ваша ученица просили не строить препятствий в трущобах.

Я кивнул. Было дело. Просил. Думал, для уличных крыс пятерки воинов будет достаточно. Да и Сольвейг уже далеко не та девочка, что я впервые встретил в грязных подворотнях Або.

— Продолжайте.

— На следующий день по прибытию девочка встретилась с одной из детских банд в портовом районе. На пути следования был конфликт с местными бродягами. Ваша ученица одного убила, двое сбежали.

— Где в это время была охрана моя и ваша?

— Рядом. Но их вмешательство не понадобилось. Девочка справилась сама. Довольно жестко и бескомпромиссно, — покачал головой Молчан.

— Она моя ученица, — пожал плечами я. Молодец Сольвейг!

— После встречи с беспризорниками в течение трех дней не покидала отель. Интереса к ее персоне, кроме сплетен персонала и незначительного случая в ресторане не было.

— Что за случай?

— Небольшой тут же погашенный Сольвейг конфликт со студентами академии. Парни несколько увлеклись описанием своих выдуманных подвигов, и им не понравилась реакция Вашей ученицы на их россказни. Девочка умело свела претензии на нет, и покинула зал ресторана. Мы, конечно, проверяем всех участников происшествия, но там ничего серьезного.

Я кивнул, принимая к сведению информацию. Нечаев продолжил:

— Как я уже сказал, три следующих дня провела в отеле за учебой. Степняки тоже не покидали гостиницу, организовав круглосуточное наблюдение за номером девочки. На четвертый Сольвейг в сопровождении трех воинов снова направилась в портовый район. Там их ждала засада. Напали профессионалы. Шулун мёртв, Отхон и Палак ранены, мы их определили в лучший госпиталь. Сейчас угрозы жизни нет. Сольвейг забрали. Живую.

Я скрипнул зубами, сжав кулаки. Какая-то тварь решила покуситься на моих людей, на ученицу!

— Где в это время были еще двое моих людей?

— Отдыхали после ночной смены. Они разделили дежурства

— Кто это сделал? — хрипло выдохнул я.

Молчан бросил быстрый взгляд на Стрежня и Фроди.

— Гильдия. Мурман, Лапа и Кнуд. Заплатили беспризорникам, чтобы заманить девочку.

Старый Ворон яростно зашипел, а Стрежень грязно выругался

— Это не просто похищение, Рагнар, — вмешался молчавший до сих пор Олег, — Они хотят вытащить тебя в Або. Ты стал слишком силен. Ты им мешаешь.

Я стиснул зубы. Значит Гильдия. Жадные псы, не могущие смириться с тем, что теряют власть над Пограничьем. Я ждал от них проблем, но не думал, что они начнут с Сольвейг. Что ж, алчные твари решили, что могут играть со мной. И это их ошибка. Последняя.

— Что мне хотят сказать князь Ингвар и Юрий Мстиславович? — спросил я, зло глядя на Олега с Молчаном.

— Мой отец, — гордо вскинул голову Олег, — Не видит в произошедшем своей вины. Это внутреннее дело Гильдии, — ну формально Ингвар прав — это внутреннее дело Гильдии.

А еще мне дают полный карт-бланш. Хитрожопые князья ничего не теряют, если я сцеплюсь с гильдейской старшиной. Неважно кто из нас выйдет из конфликта победителем. Кто бы это ни был, он ослабнет. И Гильдию можно будет подмять под себя. Но они тоже ошибаются. Гильдии не будет. Будут или слуги рода Раевских или мертвецы. И я не буду разбираться — кто знал о похищении Сольвейг, а кто не догадывался. Покидая Або, я сделал вольным предложение. Они его отвергли. Мурман с Лапой, несмотря на нарушение законов Гильдии, остались на своих местах. Значит, невиновных там нет.

Я оскалился в кровожадной усмешке. Олег поежился, но продолжил величественно вещать:

— Великое княжество Новгородское готово оказать ярлу Пограничья любую поддержку. В подтверждение своих слов, Великий князь Новгородский шлет тебе, ярл, полк специального назначения «Дети Хеймдалля» со всей амуницией и средствами поддержки.

Я кивнул, но внутри всё сжалось. Полк — это сила. Но сила чужая — подконтрольная Ингвару. Это не подмога, а повод удержать меня на привязи. И отказать нельзя. Мне действительно нужна поддержка. Такое мощное воинское соединение решит все мои проблемы. «Дети Хеймдалля», мои ушкуйник и ополченцы, кочевники — с такой боевой мощью можно пободаться с Империей. Тем более, вряд ли Император сможет перекинуть сюда серьезные соединения.

— Я признателен Великому князю, что он неукоснительно исполняет свой благородный долг сюзерена.

Лицо Олега разгладилось. Только что я ему прямым текстом сообщил, что не собираюсь разрывать отношения с княжеством. А ведь они боятся, что отберу у них Пограничье! Очень боятся! В принципе — правильно. Теоретически сейчас для этого самый благоприятный момент. И даже толпа вояк в трюмах «Сокола» меня не сможет остановить. На дирижабле стоит моя защита. Сейчас защита. А может быть и миной, если подать определенный сигнал на контуры.

— У «Ока» есть для меня информация?

Молчан кивнул:

— Мы вычислили, где они держат девочку. Но князь Юрий не хочет действовать без тебя. Опасаемся, что ребенка могут убить.

Ярость опять застелила глаза. Нечаев словно от толчка отшатнулся назад. На рефлексах он попытался сформировать защитное плетение, забыв, что здесь аномалия.

— Простите, Молчан Умирович, — криво усмехнулся я, успокаиваясь, — Не хотел Вас напугать. А сейчас вынужден откланяться. Мне нужно отдать распоряжения своим людям. В гости не зову. Не ждал вас так быстро.

Пусть побудут на «Соколе». Да и полк головорезов надо перебрасывать в Хлынов. Здесь им делать нечего.

Олег шагнул ближе, понизив голос так, чтобы слышал только я:

— Рагнар, — я обернулся, — Понимаю, что тебе сейчас не до того. Но князь Бежецкий просил передать, что хотел бы увидеть дочь. Для разговора.

— Просил? — удивился я. Что случилось с Ярославом Всеволодовичем? Просит, не требует. Совесть проснулась?

— Просил, — кивнул Олег.

Бежецкий — отец Рогнеды, и его тревога понятна.

— Она сама не хочет возвращаться в княжество. Хорошо, будем в Хлынове, я с ней поговорю.

— Хлынове? — удивился