Толмач - Эльхан Аскеров

счету ему было все равно, как кого называть. Никаких родственных чувств он к этим людям не испытывал, но старался держаться с ними вежливо и почтительно. Добрые отношения с этой семьей были залогом того, что он сумеет вжиться в местные реалии, а не сдохнет с голоду под забором или в каком-нибудь доме призрения для душевнобольных. Цинично? Безусловно. Но в его ситуации иного выхода просто не было.

Будучи честным с самим собой, парень по сей день никак не мог принять самого факта своего переноса непонятно куда. Ни механики этого действа, ни конечной цели его он так и не понял. Иногда Егор ловил себя на мысли, что ищет взглядом армейский автомобиль, который увезет его в расположение части, где последует очередной приказ, и он снова отправится на прогулку с бойцами спецназа. Как ни удивительно, но ему нравилась та жизнь. Беспокойная, но упорядоченная и в чем-то даже размеренная. Абсурд, пердюмонокль, но все было именно так.

В столовую, нарушив сосредоточенность парня, быстрым шагом вошел дядюшка и, поздоровавшись, присел к столу. Устало улыбнувшись деду, он плеснул себе в бокал немного вина и, пригубив его, негромко сообщил:

– Готовься, Егорушка. Третьего дня, на следующей неделе поедем с тобой в университет. Я уговорился. Посмотрят профессора тамошние, на что ты способен.

– Ну, судя по тому, что жандармы сюда словно на службу катаются, не так и много они умеют, те профессора, – не удержавшись, нахально хмыкнул Егор.

Тут парень был абсолютно прав. Если Игнат Иванович приносил ему для перевода еще два текста, то из жандармерии бумаги возили едва не через день. У Егора сложилось такое впечатление, что они, пользуясь случаем, решили перевести все бумаги с восточного направления, которые у них скопились за несколько лет. Дошло даже до того, что дядя вынужден был купить ему в кабинет небольшой сейф, где парень и хранил все приготовленные ему бумаги.

И судя по довольной физиономии дядюшки, его усилия оказались не напрасными. Во всяком случае, Игнат Иванович сам, по собственной инициативе, выделил парню на карманные расходы пятьдесят рублей на ассигнации. И это в месяц. А если вспомнить, что никаких особых расходов у парня не было, то вполне понятно, что к нынешнему дню у него уже скопилось что-то около двухсот рублей. По местным меркам вполне неплохие деньги. Понятно, что взрослому человеку на них долго не прожить, но подростку примерно на полгода вполне хватит.

Впрочем, уходить куда-то Егор пока не собирался. Бродящий по улицам, как здесь говорили, недоросль, без сопровождения взрослого родственника или слуги, обязательно станет объектом внимания первого попавшегося полицейского или городового. Так что парень старательно изучал местные правила, даже не пытаясь куда-то сбежать. Некуда и незачем. Как говорится, нас и тут неплохо кормят.

– Что, опять они тут были? – насторожился дядя, услышав про жандармов.

– Бог миловал, – отмахнулся Егор. – По правде сказать, надоели уже.

– Потерпи, Егорушка. Вот с университетом решим, а там видно будет, – туманно намекнул Игнат Иванович.

– Надеюсь, это недолго протянется, – кивнув, проворчал Егор.

– А чего тебе время? – удивился дядя.

– Не хочется попусту штаны в классах просиживать, – хмыкнул парень.

– Думаешь, успел уже всю науку наперед пройти? – иронично поддел его дед.

– Не всю, но многое, – не уступил парень. – Уж прости, дедушка, но я из библиотеки только для тренировок и приема пищи выходил. Так что да. Знаю я многое. Библиотека у нас богатая была, – добавил он, чуть дрогнув голосом.

– Да уж, – чуть смутившись, вздохнул старик. – Ладно. Делай, как сам решишь. Эх, рано ты повзрослел, Егорка. Рано, – произнес он с явным сожалением. – Я ведь, грешным делом, надеялся, что ты, пока учишься, со мной и на рыбалку, и на охоту сходишь. Вместе по лесу погуляем, дичи всякой постреляем, да поговорим по душам.

– Так я ж не завтра уезжаю, дедушка. На рыбалку хоть послезавтра. Как с университетом закончим. И на охоту я со всем своим удовольствием. Вот как осень настанет, так и пойдем, – отреагировал Егор на удрученный тон старика.

– И правда, папенька, если чего и будет, то не ранее Рождества, так что, думаю, вы еще все успеете, – поддержал его Игнат Иванович, одобрительно улыбнувшись парню.

– Вот и славно, – оживился старик, явно обрадовавшись. – И ты, Игнат, на парня-то не шибко наседай. Молод он еще очень. Юн. Ему теперь не дела твои интересны, а театры с кафешантанами, где на мамзелек полюбоваться можно, – неожиданно наехал он на сына.

Сестры, услышав эту сентенцию, дружно прыснули, а Егор, удивленно хмыкнув, растерянно покрутил головой. Вот такого он точно не ожидал. Похоже, дед в свое время тем еще ухарем был, если по сию пору помнит, как оно все в юности бывает.

– Покойны будьте, папенька. Не забуду, – кивнул Игнат Иванович, пряча в усах лукавую усмешку.

Ужин закончился, и вся семья разошлась по своим комнатам. А утром парня разбудил Архипыч. Подняв, он едва не пинками погнал его умываться и приводить себя в порядок. Вспомнив, что сегодня очень важный в его жизни день, Егор быстро управился с утренними процедурами и поспешил в малую столовую, где уже был подан завтрак. После, одевшись, Егор встал перед большим зеркалом и, внимательно оглядев свое отражение, иронично хмыкнул:

– Блин, уши малость заострить, и чистый эльф получится. Хотя, на первый взгляд, все не так плохо. Где-то даже симпатичный организм оказался.

Вошедший казак объявил, что дядя уже ждет его внизу, и Егор, одернув что-то вроде полувоенного френча, решительно вышел из ванной, чуть поскрипывая отлично пошитыми сапогами. Вообще, оказавшись в имении, он сразу проявил характер и попросил у дяди разрешения пошить себе одежду, к которой привык. Так у него появилось несколько френчей навроде тех, что носили в сороковых годах двадцатого века. И строго, и необычно, и достаточно удобно. Понятно, что не соответствует местной моде, но до этого Егору и дела не было.

Карета, запряженная каурой парой, легко выкатилась с подворья и покатила в сторону города. Спустя примерно полтора часа они с дядей вошли в помпезное здание университета, и Игнат Иванович решительно направился по широкой мраморной лестнице на третий этаж. Подойдя к резной двустворчатой двери, он для приличия стукнул в створку рукоятью своей трости и, не дожидаясь ответа, распахнул дверь.

– Ваше превосходительство, – услышал Егор, входя следом за ним. – Рады вас видеть. А это, как я понимаю, и есть то самое молодое дарование? – с улыбкой уточнил не высокий, средней полноты мужчина, близоруко щурясь и рассматривая парня.

– Позвольте представить, господа. Мой племянник, Вяземский Егор Матвеевич. Как