Военный инженер товарища Сталина 1 - Виктор Жуков

— Ну, ты веселый интересный! Не чего, а что, тундра. Подождем еще денек. Рота уедет, останется только гарнизон. Плюс пара-тройка полицаев. Пусть командир выделит мне самых отважных бойцов. Десяток хватит. Нагрянем послезавтра ночью, когда рота карателей отбудет назад. Попробуем освободить пленников. Там майор еще какой-то. А это, веселый мой интересный, уже птица высокого полета. А, может, и Сашка тот самый, что я спас из воронки. Усёк?

— Так точно.

— Тогда выполняй.

Весь следующий день разрабатывал план набега на село. Два помощника, проверенные в боях, были «не разлей вода» с Борькой. Вместе крошили немца, вместе спали, вместе трапезничали. Землянки утопали в лесу скрытно от всех глаз — в местах, где не ступала нога человека. Два блиндажа, шесть погребов, сараи. Рядом ручей — рыба и раки. Две женщины стряпухи, полсотни бойцов. Плюс Борькин взвод и группа разведки. Итого — восемь десятков боевых единиц. Отряд крупный, воевать можно.

Командир одобрил решение. Выделил десяток отважных бойцов.

Операция по захвату пленников началась.

Итак…

Время два часа ночи.

* * *

Группа скользящих теней, укрываясь от лунного света, как молнии промелькнули мимо двух часовых. Одна тень отделилась от группы, ловко пересекла базарную площадь, направляясь к комендатуре, где дежурили два полицая. Строго говоря, они и не дежурили вовсе, а продолжали похмеляться тайком от немецких друзей.

Перед выходом из лагеря мальчишки изложили подробный план деревни, поправляя Борьку, чертившего наброски карандашом. Указали расположение сельсовета, бани, клуба, где разместился гарнизон.

— Вот здесь они спят. А в баню ходят купаться.

— Кто делает рейды по избам, выискивая раненых?

— Руководит адъютант. Помогает староста.

— Ясно. Дальше!

Старший парнишка показал на составленной схеме дом Бромера, главный амбар и прочие строения, так что бойцам не составило труда сориентироваться на месте.

Скорым марш-броском они метнулись к деревне, благополучно миновав первый охранный пост. Точнее, не миновав, а на минуту задержавшись. Все произошло быстро и профессионально. Оба немца так и не успели осознать, какая неведомая сила обрушилась на их головы. Будучи атлетом, Гриша — помощник Бориса — приложил обоих головами друг другу так, что треснули черепа, выделяя наружу неприятную мозговую жидкость. По уговору, он должен был обезвредить полицаев и быстро подключиться к остальным.

Что, собственно, сейчас и делал.

Дверь в комендатуру была не заперта. Сквозь замороженное стекло наружу сочился тусклый свет. Гриша подышал на стекло, протер кулаком. Сквозь кусочек оттаявшего от пара стекла, успел разглядеть стол, заваленный бутылками. Два полицая резались в карты. Поодаль на кушетке торчали чьи-то женские голые ноги.

Недолго думая, бесшумно скользнул в коридор. С размаху высадил дверь, едва державшуюся на петлях. В рекордно короткий срок катапультировался за спину первого игрока. Полоснул по горлу ножом, в долю секунды метнув нож в трахею второго. Тот схватился за торчащую рукоять, булькнул, захрипел. Из развороченного кадыка хлестанула кровь. Первый ткнулся носом в стол, заливая его темно-красной жидкостью. Второй, выпучив глаза, повалился набок, но Григорий успел придержать тело руками. Бережно опустил на лавку. Осмотрелся. Глянул на часы. Вся операция заняла не больше восемнадцати секунд — любимый срок командира. Спасибо Борьке — дал навык. Девица так и не проснулась, посапывая пьяным перегаром. Ладно. Пусть с ней разбираются местные жители. Не теряя времени на созерцание трупов, спешно ретировался, догоняя своих друзей.

…А те уже орудовали в клубе.

Очередных двух часовых сняли прямо на подходе. Бойцы, одетые в немцев первого поста, как ни в чем не бывало, приблизились в темноте к караулу. И когда те подняли в приветствии руки, защебетав что-то на своем птичьем языке, Борька с помощником метнули свои ножи. Солдатам оставалось только подхватить их на руки, осторожно уложив на снег. Тут и Гриша подоспел, запыхавшись.

— Опять без меня начал? — обиженно отчитал он Бориса. Тот лишь досадливо отмахнулся:

— С полицаями в порядке?

— Приказали долго жить.

— Принято. Значит, так: рота подмоги уехала. Гарнизон остался один. Спят в общем актовом зале в два ряда на койках. Итого двадцать коек. Вы впятером берете под обстрел первый ряд. А вы втроем — второй. У вас мотоциклетные пулеметы. Поливайте огнем все, что движется. А мы с Гришей — к герру-херру Бромеру. Там тоже охрана, плюс адъютант. Дайте нам шесть минут, и начинайте. Мы постараемся одновременно с вами уложить охрану, а самого герра-херра-перца-колбасу взять живьем. Сверим часы!

Помощник Борьки занял позицию в предбаннике.

Пять минут…

Четыре…

Три…

Две…

Одна…

— Начали! — промчавшись по коридору, заорал партизан.

Следом, изрыгая очередь за очередью, начали поливать огнем пулеметы. Две огненные лавины слились в один общий рев. Тела на кроватях корчились и извивались под разрывами крупнокалиберных пуль. Фонтанами хлестала кровь. Все в один миг потонуло в истошных криках и стонах. Продырявленные, развороченные очередями, наружу выворачивались внутренности. Летел пух из подушек. Повисла стена гари. Отблески очередей плясали по стенам. Грохот забивал барабанные перепонки. Методично и неотвратимо, бойцы продвигались между рядов, сеча пулями все, что корчилось в агониях. Конвульсивно дергаясь, немцы издавали последние крики. Двое спросонья, спотыкаясь, не разбирая дороги, кинулись в коридор, но автомат партизана плюнул огнем, и половина головы первого немца выплеснулась мозгами наружу. Второго скосило на месте. Его левая нога дергалась еще секунд двадцать. И…

И… все стихло.

Помощник глянул на часы.

— Сколько? — отдуваясь, бросая на пол пулемет, вопросил ближний боец.

— Двадцать шесть секунд. Уложились в срок. Проверь тут все. Если кого надо добить — добейте.

— Ты к командиру?

— Да. Что-то у них там с Гришей тихо. Догоняйте!

И скрылся в темноте.

* * *

Одновременно с грохотом очередей в клубе, Гриша разделился с командиром: один вправо, другой влево. Борька взял под контроль первых часовых. Перескочив забор, не останавливаясь на изумленный возглас, со всего маху всадил отточенную саперную лопатку прямо под скулу ближайшему немцу. Рассек пополам. Тот хрипло крякнул, две половинки лица развалились лохмотьями, обнажая сгустки кровавого мяса. Правая щека сползла вниз, а на левой остался единственный глаз. Второй часовой еще только поворачивался к напарнику, как уже получил зверский удар в затылок. Нож Борьки так и остался торчать в пробитом темени, откуда тотчас хлынула кровь. Пульсируя, она выталкивалась толчками, словно в голове немца работал скрытый насос под давлением. Впрочем, с точки зрения анатомии, так и было.

Из конуры выскочил пес. Не успел оскалить клыки, как Гриша с размаху всадил нож прямо в загривок. Немецкая