Слияние - Инди Видум

— Но как такое может быть? Ты же ее только что получил! — возмущенно вытаращился на меня Воронов. — У меня тридцать девятый, а я не только практикуюсь, но и кристаллы вливаю.

— Значит, я практикуюсь лучше, Максим Константинович. И чаще — каждую свободную минуту. Мне ваше училище не нужно.

— Но все Вороновы…

Он радостно заблестел глазами, сообразив, что сильный маг повышает престиж рода. Пришлось его мечтания оборвать.

— Я не считаю себя Вороновым. Скорее Беляевым, пусть не по крови, но по духу. Юрий Владимирович для меня сделал куда больше, чем весь ваш род. И он не ограничивался пустыми обещаниями.

— Но позвольте! — возмутился Воронов. — Мы предлагали тебе полное обеспечение.

— После того как у меня обнаружилась магия? Спасибо, не надо. Я в состоянии обеспечить себя сам и прекрасно обойдусь без вас.

— Променять княжеское семейство на какого-то жалкого купчишку? — возмущенно взвился Воронов, устрашающе затряся всеми подбородками.

— Пожалуй, жалкий купчишка аннулирует ваши с ним договоренности, — холодно бросил Беляев.

Не знаю, как он отнесся к моему спичу — я не смотрел на него, когда говорил, но слова Воронова ему точно не пришлись по сердцу.

— Бог мой, Юрий Владимирович, ваш пасынок меня оскорбил. Я был вне себя, не понимал, что говорю, — заюлил Воронов. — Приношу свои глубочайшие извинения. Вы знаете, я всегда относился к вам со всем уважением.

Беляев посмотрел на него с легкой брезгливостью, но сказал:

— Ваши извинения приняты. Но в следующий раз вы ими не отделаетесь. Петр, у тебя остались вопросы к Максиму Константиновичу?

Он явно намекал, что нам пора прощаться с хозяином номера и уходить, но у меня появилось еще одно дело. Хотелось наказать эту сволочь за наглость и оскорбления. Только нужно придумать, как вывести Воронова на нужный разговор.

— Что за формулировка, вызвавшая веселье на оглашении завещания? — зашел я издалека.

Воронов явно обрадовался, что разговор перешел на другую тему, расплылся в нехорошей усмешке и пояснил:

— Она звучала так: «Внуку моему, Петру Аркадьевичу Воронову, я завещаю часть реликвии. Это все, что ему нужно, от остального он откажется, потому что добьется сам». И это при условии, что другим родственникам были отписаны крупные суммы и объекты недвижимости.

— Зря он так решил. От недвижимости я бы не отказался, — заметил я.

— Упомянутые в завещании — тоже. К сожалению, оно было составлено давно и большинство объектов уже накрыто зоной. У батюшки было развито предвидение, но почему-то такой вариант он не учел. Впрочем, в старости отказывают многие навыки. К сожалению, в нашем случае исключения не случилось.

Он тяжело, но фальшиво вздохнул, а я подумал, что в отношении меня покойный Воронов мог действительно что-то прозреть. Что-то такое, что показалось ему на тот момент сущим вздором.

— От недвижимости в зоне я бы тоже не отказался.

Воронов расхохотался. Громко, от души, вытирая выступившие от смеха слезы.

— Если уж тебе так хочется стать владельцем нашей недвижимости, могу предложить что угодно, хоть резиденцию в Камнеграде, — издевательским тоном сказал он.

— Хотите подарить, Максим Константинович? Или предлагаете купить? С содержимым?

— Да кому нужны эти руины, — махнул он рукой. — Там концентрация тварей высочайшая. Сколько раз пытались пробиться, сколько людей положили…

— Значит, дарите?

— Дарю, — усмехнулся он.

— Хорошо было бы получить договор дарения на руки, — заявил я. — И ключ от объекта недвижимости.

Отчим, до этого заинтересованно переводивший взгляд с меня на Максима Константиновича, счел, что его вмешательство необходимо, нахмурился и сказал:

— Петя, имей в виду, что воспользоваться этим имуществом ты не сможешь. Ни продать, ни взять под него залог невозможно.

— Юрий Владимирович, мне будет достаточно осознания того, что я являюсь владельцем родового гнезда Вороновых.

— Пафосно и глупо, — поморщился отчим. — Мне казалось, Петя, что ты повзрослел, но сейчас я опять вижу перед собой обиженного ребенка.

— И все же я бы хотел получить дарственную, — заявил я.

— Чувствую какой-то подвох, — задумчиво протянул Максим Константинович.

— Передумали дарить? — усмехнулся я. — Могу купить. К примеру, рублей за пятьсот.

— Княжескую резиденцию за пятьсот? — возмутился он. — Ну ты и нахал.

— Думаете, кто-то предложил больше?

Отчим неодобрительно покрутил головой. Он явно намекал на невыгодность вложения. Но если у меня будет полная реликвия, в резиденцию княжества придется прогуляться в любом случае. И хотелось бы туда пройти на законных основаниях.

— Никто не предложит ни рубля за недвижимость в зоне, — холодно заметил отчим. — Петр погорячился.

— Петр — взрослый человек, способный отвечать за свои слова, — отмахнулся Воронов. — Понимая его стесненное материальное положение, согласен продать ему княжескую резиденцию в зоне за пятьсот рублей. Прямо сейчас могу послать за нотариусом.

— Посылайте, — согласился я, изо всех сил отыгрывая восторженного юнца, наконец-то получившего возможность исполнить заветное желание.

— Петя, я не одолжу тебе деньги на ерунду, если ты на это рассчитываешь, — раздраженно бросил отчим.

— У меня достаточно собственных средств, чтобы оплатить.

— В банке? — намекнул он на фырченковский штраф.

— При себе.

— Растрачивая деньги на блажь, никогда не составишь капитал.

— Понимаю вашу обеспокоенность, Юрий Владимирович. Конкретно этот дом для меня принципиален. Я считаю его своей долей наследства. Других неоправданных трат не будет.

Я мог бы добавить, что именно это и было завещано покойным князем, когда мне отписывался кусок реликвии. Всю он завещать не мог, но кусок — это явный намек на то, что было увидено в будущем.

Воронов вызвал лакея и поручил ему привести нотариуса. Любого, лишь бы побыстрее.

В тишине мы сидели недолго. Ее опять разбил я:

— Кстати, мне показалось, что вы удивились, когда меня увидели. Но ведь у любой княжеской семьи есть артефактное фамильное древо, на котором указаны все живые представители княжеского семейства. Вы должны были знать, что я выжил.

Воронову мой вопрос оказался неприятен, его аж выкручивать начало от нежелания отвечать, но пришлось, потому что Беляев опять уставился на него с подозрением.

— Фамильное древо привязывается к новому князю через реликвию, — неохотно пояснил он. — Поэтому в моем случае этот артефакт не работает.

Получается, что для работы артефактного древа реликвия не нужна, только для привязки, иначе у