Слияние - Инди Видум

— Не приму. Если буду сидеть, ничего не делая, проблема не рассосется. Вы не учитываете ряд факторов, о которых не знаете.

— Допустим. И чего же я не учитываю?

— Предмет одного моего договора, — обтекаемо ответил я. — Подробности сообщать не буду.

Не сообщать же, что тот с богом? Отчим решит, что я сбрендил, и место под охраной должно быть в больничке с желтыми стенами. Да я сам бы так подумал о рассказывающем мне подобную ерунду, если бы не познакомился с неким божеством лично.

— Петя, не берешь ли ты на себя больше, чем сможешь унести?

— У меня выбора нет, Юрий Владимирович. И времени тоже. Я очень рад вас видеть, правда, но мне скоро уходить.

Потому что я решил еще пройтись по центру с поиском осколков. Всесторонне обдумав этот вопрос, я понял, что, если уж в настоящее время кто-то охотится за частями реликвий, надежнее всего их держать у себя, а не бегать потом с высунутым языком в поисках. В гостинице я запустил это заклинание сразу после беседы с Вороновым, но никого с частями реликвий не обнаружил.

Отчим коротко обрисовал ситуацию в семье и принялся расспрашивать уже меня. Я сообщил, что у меня все хорошо и есть успехи не только в освоении Искры, но и артефакторике и механике. Без подробностей, разумеется. Не то чтобы я не доверял отчиму, но специалисты бывают разные, вытащат из чужих мозгов информацию так, что пациент и не заметит.

Под конец разговора появился Валерон и тихонько тявкнул мне в ухо:

— Воронов кому-то сообщил, что ты выжил. И этот кто-то будет ожидать тебя перед гостиницей.

Отчим напрягся, явно услышав тихое тявканье, а я подхватился и сообщил:

— Мне пора.

— Постой. Если ты отказываешься от телохранителей, давай я куплю тебе хорошие защитные артефакты.

— Спасибо, Юрий Владимирович, но в этом нет необходимости, — отказался я. — Я сам занимаюсь своей экипировкой.

— Так и занимайся сам. Я дам тебе на нее деньги.

— Вы и без того на меня очень много потратили. Не волнуйтесь, я справлюсь.

Набор, стыренный Валероном у астафьевской банды, был весьма приличен, для не личных артефактов, разумеется. На первое время его точно хватит, а потом я и свои научусь делать, потому что по-настоящему хорошие защитные артефакты делаются под конкретного человека, с учетом его сильных и слабых сторон, и настраиваются на автоматическую подпитку магией.

— Петя, ты же сам сказал, что мы семья, а в семье принято помогать друг другу.

— Я сказал, потому что так думаю, а не для того, чтобы вы за меня платили. Я вам очень признателен за все, что вы для меня сделали, и рад, что мне удалось это сказать лично.

Отчим неожиданно смущенно улыбнулся, покрутил головой, но продолжил столь же уверенно:

— Если тебе настолько претит брать у меня деньги, выпиши на меня вексель. У меня около пяти тысяч наличными при себе.

— Этим предложением воспользуюсь с радостью, — признал я.

Обмен произошел быстро, потому что я чувствовал: время подпирает, а мне еще возвращаться в номер за плащом и саквояжем. Мечту поваляться в ванне пришлось отложить на следующее посещение приличной гостиницы.

Тепло распрощавшись с отчимом и пообещав, что буду о себе сообщать, я рванул в свой номер, а затем, активировав незаметность, — на выход. Не знаю, караулили ли около гостиницы, но ощущение чужого взгляда не появилось. Зато на плече пристроился Валерон, принявшийся делиться своими выводами:

— А дядюшка-то тебя ненавидит, как ненавидел твоего отца.

— Кому он звонил?

— Он даже номер не называл. Сказал: «Девушка, соедините меня с тем же абонентом, что и прошлый раз». А потом, когда абонент ему ответил, бросил в трубку: «Племянничек жив, это может нарушить наши планы».

— Воронов не мог звонить организатору покушений. Он дал клятву, что не замешан, — напомнил я.

— Значит, ты мешаешь ему в чем-то другом.

— Возможно, что-то было в завещании?

Людей было много, и мне приходилось постоянно отслеживать обстановку и лавировать между прохожими, чтобы в меня никто не врубился. От гостиницы я ушел достаточно далеко, чтобы можно было дезактивировать незаметность, но я решил воспользоваться случаем — навык сам себя до десятого уровня не докачает.

— Возможно. Он и не предлагал тебя убивать. Только проследить. — Валерон посопел мне в ухо, потом нерешительно спросил: — Он же на нас злоумышляет?

— Злоумышляет, — подтвердил я.

Он подозрительно замолчал.

— Что ты у него приватизировал? На нас не подумают?

— Сущую мелочь, — скромно сказал Валерон. — На нас не подумают — лежало в закрытом чемодане.

— Что там лежало?

— Набор из булавки для галстука и запонок. Бриллианты — чистые, золото — хорошей пробы, тебе на артефакторику пойдет. Я бы и больше взял, но остальное там — подделки. Позолота и стекляшки, — Валерон пренебрежительно фыркнул. — Ни денег, ни артефактов, ничего ценного. А еще князь называется.

— Какой князь, такие и драгоценности, — отметил я.

— Так злоумышлял он на куда большую компенсацию, — с искренним огорчением тявкнул Валерон.

Обнесенного Воронова было ничуть не жаль. В конце концов, он сам виноват, что следит за своими ценностями настолько плохо, что его может обокрасть каждая пробегающая мимо собака. То, что у него с деньгами были проблемы, стало понятно, когда он ухватился за шанс продать свой особняк в зоне. Но отсутствие денег у моего врага (а дядюшка точно проявил себя как мой враг) не может стать причиной для неполучения с него Валероном компенсации.

На глаза мне попался огромный книжный магазин, куда я зашел, чтобы купить карту Святославска, для чего пришлось снять незаметность, а вышел и с картой, и с тетрадями, и с писчими принадлежностями, и со стопкой учебников как по артефакторике, так и по механике, алхимии и даже кузнечному делу в применении к магам со сродством к данному навыку. Учебники я забросил в контейнер, а вот карту раскрыл, потому что на ней были отмечены княжеские особняки. Как выяснилось, разбросаны они были не слишком далеко друг от друга. В основном вдоль главного Архангельского проспекта, широченной центральной улицы, особенностью которой было то, что дома стояли фактически вплотную друг к другу и очень близко