Слияние - Инди Видум

завещании, получили куда больше, чем мертвый кусок кристалла. Честно говоря, я был изрядно удивлен формулировкой, которая скорее была похожа на изощренное издевательство, чем на стремление помочь внуку. Уверен, к этому приложила рука матушка. Она у нас весьма импульсивна, а Аркаша пошел ей наперекор. — Имя брата Воронов выговорил с явной неприязнью. — Он, знаете ли, был матушкиным любимчиком, этакий красавчик, бравый офицер. И партия ему была подобрана соответствующая. И внезапно образец для подражания, каким его всегда считала матушка, женится на актрисульке.

— Надежда Павловна никогда не служила в театре, — с явным неудовольствием напомнил отчим.

— Певичке? — поправился Воронов.

— Ею моя супруга тоже никогда не была. Дочь разорившегося купца.

— Что актриса, что певичка, что купчиха — одного поля ягоды, — пренебрежительно бросил Воронов.

Маменька, конечно, была не образцом для подражания, но и такого отношения не заслуживала. Воронов мне сейчас казался мерзкой гадиной, самоутверждавшейся за чужой счет.

— Я бы вас попросил воздержаться от оскорблений, — вмешался я в разговор. — Моя мать заслуживает уважения.

— Но не с точки зрения моей матери, — вывернулся Воронов. — Она ее иначе как «эта актрисулька» не называет. Брак этот она Аркаше не простила. И если батюшка выражал желание познакомиться с Петром, то она всегда была резко против. Моя матушка вообще очень непримиримая особа. Именно поэтому, приезжая в Святославск, я стараюсь не останавливаться в нашем особняке, иной раз даже о приезде не сообщаю. Так что если вы планируете познакомиться с остальными Вороновыми, то я вынужден вас разочаровать. Официально я не здесь, а в княжестве.

— Мне кажется, вы уводите разговор в сторону, — холодно бросил отчим. — Это наводит на нехорошие мысли.

— Бог мой, Юрий Владимирович, с чего вы взяли? Я пытался объяснить, что в нашей семье никто не выигрывал от смерти Петра, а большинство вообще не знали о его существовании до оглашения завещания. Вот тогда были и смешки, и недоуменные вопросы, кому была завещана часть реликвии.

— А остальные части?.. — спросил я.

— Достались мне как князю, разумеется, — ответил Воронов. — Лежат в сейфе столичной резиденции.

Невидимый Валерон ткнул носом мою руку. Мол, обрати внимание, куда нам надо наведаться: к этому типчику, точно злоумышляющему против нас. Но я и без него сделал в памяти отметку. Нужно узнать, где находятся княжеские резиденции утерявших реликвии семей и пройтись по ним, если выяснится, что восстановления одной реликвии окажется недостаточно для снятия печати.

— Если хотите знать мое мнение, то покушение на Петра вписывается в череду смертей, в последнее время накрывших семейства так называемых «князей без реликвий», — внезапно сообщил Воронов. — Предположение, кто за ними стоит, у меня есть, Юрий Владимирович, но эти знания вам сейчас излишни.

Отчим насмешливо хмыкнул.

— Вы про клику Молчановского, Максим Константинович? Я думал, он только воздух сотрясает. Хотя слухи ходят, да.

— Не только. За покушениями действительно стоит его коалиция, — возразил Воронов. — Поскольку они считают, что князья без реликвий — фактически не князья, а посему должны быть лишены княжеского титула тем или иным образом. Надежнее всего — через убийства, чтобы некому было наследовать. Ответственность за такие покушения не возьмет на себя ни одно княжеское семейство, а вот оплатить покушения в складчину…

— Зачем им нужны осколки реликвий?

Воронов пожал плечами.

— Я не слышал о других случаях, когда целенаправленно охотились за частью реликвии. Возможно, я повторю, только возможно, что в случае Петра кусок реликвии был не основной задачей, а его потом предполагалось тем или иным способом продать мне. Вообще, как правило, все части реликвий остаются в одних руках. Я слышал всего лишь о нескольких семействах, решившихся передать осколки сразу нескольким наследникам. Впрочем, Юрию Владимировичу эта информация не нужна и не интересна.

Было смешно наблюдать, как Воронов постоянно подчеркивал, что Беляев находится куда ниже его в иерархии. Хотя у Вороновых, кроме спеси, ничего и не осталось: ни денег, ни влияния. Говорить, что у меня есть информация именно об охоте за кусками реликвий, я не стал. Воронову эта информация, говоря его же словами, не нужна и не интересна. Союзниками нам не стать, а информации полезной он больше не выдаст.

— Покушения происходят только на членов княжеских семейств без реликвий? — уточнил отчим.

— Да. Как правило, на тех, до кого легче добраться. Я уверен, что заказ есть на всех, кто может наследовать титул, хотя бы в теории.

— То есть Петр продолжает оставаться под ударом?

— Все мы находимся под ударом, — отрезал Воронов. — Вы, честно говоря, совершили большую глупость, не придя ко мне сразу, потому что попади Петр в военное училище — был бы под защитой государства. Но ничего, еще не поздно. Моих связей хватит, чтобы отправить его туда даже после начала занятий. Можете его оставить, я позабочусь о племяннике, будьте уверены.

— Извините, Максим Константинович, но мне это неинтересно.

— При чем тут интересно или неинтересно? — усмехнулся он. — Все Вороновы проходили через военное училище. Только оно дает нужное развитие и огранку способностей.

— Неужели? — насмешливо бросил я. — Мне так не кажется.

Если этот Воронов проходил через военное училище и считает, что оно дало ему огранку, то мне страшно представить, каким он был до учебы там.

— Вот тебе простой пример. Юрий Владимирович сообщил, что в Лабиринте ты получил заклинание Искра. У тебя было время им заняться. Итак, какой у тебя сейчас уровень?

Он торжествующе на меня посмотрел, готовясь вдоволь поиздеваться.

— Сорок второй.

— Вот. А в училище был бы уже минимум десятый. Какой-какой? — вытаращился он на меня, только сейчас поняв, что я ответил.

— Сорок второй.

— Петр, Юрий Владимирович, воспитывавший тебя все эти годы, мог бы донести, что врать нехорошо. Особенно родственникам. Особенно ради пустой похвальбы.

Пришлось продемонстрировать ту самую Искру, раз уж на слово не верят. У Воронова жалко затрясся подбородок, отчим же смотрел скорее одобрительно, но и с некоторой опаской — боялся, что не удержу контроль. Пришлось заклинание развеять, а энергию опять втянуть в себя.

— Искра у меня даже чуть мощнее положенного на этом уровне, — не без удовольствия пояснил я, — потому что к ней прилагается еще двойное сродство к Огню и пиромания третьего уровня. Вы уверены, что военное училище