Барон фон дер Зайцев – 2 - Андрей Готлибович Шопперт

мы там восемь литвин убили. Там трупы и бросили. Почти две недели прошло, но чёрт его знает, возможно, они всё ещё там валяются и воняют. Ну, ладно, если что, то оттащим подальше чуть и в воду сбросим.

Трупы были. Не так, были разбросанные по берегу и обглоданные кости. А запаха не было, обглодали костяки качественно. Поставив новиков цепочкой и сам в неё тоже вклинившись, десятник организовал прочёсывание пляжа, пусть будет, и сбор костей с последующей их утилизацией, путём сбрасывания метров на сто ниже по течению в реку.

Потом начались всякие хозяйственные телодвижения с разведением костров и приготовлением ужина. Готовить, кстати, было на чём. В Риге скупили практически все котлы и котелки, что были на рынке. Кроме совсем уж маленьких. И для вот таких вот походов нужны, и, главное, ну это больших в основном касалось, для производства мыла.

Георг продал все двести кусков, при этом цена от того, что партия большая получилась, практически не упала. Три шиллинга за кусок. Ювелир хотел было опустить цену до двух с половиной шиллингов, но, во-первых, сразу бросалось в глаза, что качество стало выше. Куски были белее и ровнее, формы придумали разборные, и теперь куски были без обломанных краёв, как в первый раз. На кусках имелась печать с еловой шишкой, что бы это не значило, и, кроме того, два десятка кусков были экспериментальные, десяток кусков был с добавкой мёда и пах им, а десяток был с дёгтем.

— Это мыло для борьбы с блохами и вшами, — отрицательно покачав головой, на попытку снизить цену, Георг, — Если будет спрос, то можем увеличить количество медового и дегтярного. А вот этот кусок, он пока один — это хвойное мыло. Понюхай, как оно лесом пахнет.

С хвойным намучались, сначала отвар из иголок попробовали использовать, но запаха практически не было. Потом попытались из иголок отжать сок, и тоже не вышло ничего, нужно было какую-то специфическую соковыжималку, мощную, изобретать. В результате пошли не другим путём, а всеми путями сразу. Набрали живицы грамм сто и варили золу с добавлением нескольких кило иголок и свежесломанных веточек тонких. Живицу вылили уже когда масло добавили, и оно начало омыливаться, всплывая. И на этот раз получилось, мыло устойчиво пахло хвоей.

Получилось за двести кусков мыла выручить шестьсот шиллингов, а это как-никак пятьдесят марок. Просто огромные деньги. Иоганн решил расширить производство и перестать от Лукерьи зависеть, выпрашивая у неё котлы маленькие в долг. Пусть будут большие котлы и пусть будет запас. Больших особо не получилось. Может, именно в это время не было в продаже, а может, Рига не тот город, не центр металлургии, но самый большой котёл медный был примерно на пятьдесят — шестьдесят литров, а следующий уже раза в два меньше, всего удалось прикупить одиннадцать котлов разного размера на общую сумму в семнадцать марок. В них сейчас и начали кашеварить, нужно на целую сотню людей кашу сварить и потом травяной отвар.

А вообще расторговались в Риге неплохо. Продали всю броню и лишнее оружие. С руками отрывали. После осады, многие захотели себе и мечи с арбалетами и броню иметь. Кольчуги же разобрали в драку несмотря на приличную цену.

То же самое произошло и с продажей лошадей. Литвины с восставшими жемайтийцами разграбили посады и убили или увели с собой прилично лошадей. Нужно было восполнять. Почти всех по распоряжению комтура Риги купили для гарнизона. Отто в принципе так и говорил, что будет. Крестьянскую лошадь от боевого коня легко отличить.

Ну и тоже никаких чудес, кроме мордобития. Не было продуктов. Едва купили пять ластов овса, за тройную почти цену. Ещё девять возов сена удалось чуть не на аукционе приобресть, покупателей было в пять раз больше, чем продавцов и только двадцать новиков, стеной вставших, не дали довести дело до драки. Нет дураков драться с закованными в броню с головы до ног воями. Моркови вообще еле на два воза набрали. Не, это без всякой натяжки лучше, чем ничего. Но получилось, что на двух возах в центре каравана вместо желаемых продуктов везли два сундука серебра.

А захотят ли кобылы питаться серебром?

Добрый день уважаемые читатели, кому произведение нравится, не забывайте нажимать на сердечко. Вам не тяжело, а автору приятно. Награды тоже приветствуются.

С уважением. Андрей Шопперт.

Глава 13

Событие тридцать седьмое

Малый ледниковый период — это не сказки, как оказалось. Уже двадцатого октября выпал снег, и он больше не растаял. Из-за этого практически встали все производства Иоганна. Что толку ходить по берегу, если он покрыт снегом. Не найти под ним янтаря. И тем не менее пацаны, чтобы подзаработать, продолжали наведываться на побережье, переплывая на плотах Аа. Река не замёрзла пока. Держалась. Разве делали они это не каждый день, а только после штормов. Огромные волны слизывали снег с полоски в десяток метров, они же отодвигали горы водорослей, и они же приносили из моря новые кусочки окаменевшей смолы. Урожай был в разы меньше, чем в первый месяц этого промысла. За месяц и ведра не получалось, хоть после штормов пацаны от мала до велика устремлялись через реку, а с ними и девчонки постарше.

И мало тут не самое правильное слово. Иван Фёдорович поражался в двухтысячные и более поздние годы «мудростью» правительства. Нефти добывали явно избыточное количество и радовались, финансирую врагов в Европе и Америке, отправляя туда деньги. Ну, добывай и продавай сколько надо, не создавай профицита экспорта, а если уж продаёшь лишку нефти и газа, то не финансируй врагов, строй нефтеперерабатывающие заводы и продавай не нефть, а бензин и солярку. Строй заводы химические и продавай удобрение и ткани. Нет. Только сырую нефть. Ну, чёрт с ним, продал, так не финансируй врагов, покупай золото. Из-за этого цена на него будет постоянно расти и те копеечные проценты, что обещали в Европе и Америке в разы компенсируются подорожанием золота.

Так про мало. Денег теперь в баронстве было столько, что сундуки от серебра ломились. Не было больше необходимости продавать янтарь. Необработанный янтарь. Теперь только продукт высокой переработки. В первую очередь это картины.

С рисовальщиком Сильвестром, как выяснилось, всё плохо. Матильда определила у него самую настоящую пневмонию. Оказалось, что этот термин уже есть, и болезнь та же самая, что что и в двадцать первом веке. И точно так же называется. От древних греков