Архитектор Душ VI - Александр Вольт

Оно поняло угрозу.

Алиса не опустила стул. Её руки дрожали от напряжения, но она держала «оружие» занесенным для удара.

— Я не шучу! — прорычала она, вкладывая в голос всю свою решимость. — Отпусти её сейчас же!

Секунда тянулась как вечность. Алиса видела, как тварь колеблется. Она чувствовала её злобу, её голод. Существо оценивало риски.

Если зеркало разобьется — его якорь исчезнет. Что будет с духом? Развоплотится? Улетит в астрал? Видимо, ничего хорошего, раз он так дорожит своим «домом».

Хватка на шее Лидии ослабла.

Еще секунда, и тварь резко разжала призрачные пальцы.

Лидия рухнула на пол мешком. Глухой удар тела о доски резанул по ушам. Лишь бы не переломала себе кости…

Она закашлялась — страшно, надрывно, хватая воздух ртом.

— Лидия! — крикнула Алиса, не сводя глаз с монстра и не опуская стул. — Ты меня слышишь⁈ Лидия!

— Да… — прохрипела подруга. Голос её был сорван и едва слышен. Она попыталась приподняться на локтях, но сил не было.

— Убирайся отсюда! — скомандовала Алиса. — Звони инквизиторам! Срочно! Звони Корнею, вызывай подмогу!

— Но ты… — Лидия подняла на неё глаза, полные ужаса и слез. На её шее уже расцветали багровые синяки. — Алиса, я не могу тебя оставить…

— Уходи! — рявкнула Алиса. — Я его держу!

Тварь висела в центре чердака между Алисой и выходом, но чуть в стороне. Она не нападала, но и не исчезала. Тварь ждала. Ждала ошибки. Ждала, когда у девчонки дрогнет рука.

— Я вижу его! — быстро заговорила Алиса, стараясь звучать уверенно. — Он мне ничего не сделает! Не успеет! Я разнесу его зеркало на мелкие осколки, если он только дернется в мою сторону!

Она демонстративно качнула стулом, показывая серьезность намерений. Тварь зашипела и отпрянула, вжавшись в тень.

— Лидия, быстрее! — Алиса чувствовала, как по спине течет холодный пот.

Магическое зрение вытягивало силы с чудовищной скоростью. Голова начала кружиться, в висках застучало. Мир перед глазами начал терять четкость, контуры твари расплывались.

Громов предупреждал. «Не перенапрягайся. Тебе еще слишком рано расходовать свои силы».

Но если она выключит зрение, тварь исчезнет из поля видимости. Она станет невидимой. И тогда Алиса не сможет реагировать — она не увидит атаку.

Придется терпеть. Держать картинку на чистой силе воли.

— У меня не так чтобы много сил… — выдохнула она, чувствуя, как начинают дрожать колени. — Беги, Лидия! Живо!

Девушка, пошатываясь, поднялась на ноги. Она бросила последний взгляд на подругу — маленькую, рыжую, с занесенным над головой стулом против невидимого чудовища. В глазах Лидии читалось отчаяние, но она понимала: спорить нельзя. Алиса права. Единственный шанс выжить — это привести профессиональную помощь.

Лидия кивнула, зажимая горло рукой, и, спотыкаясь, бросилась к люку. Она на ходу вытащила телефон, пытаясь найти подходящий номер, но звонить напрямую в инквизицию — пустая трата времени, которого у нее нет.

И поэтому она набрала один конкретный номер, который должен был помочь.

Алиса осталась одна наедине с тьмой, зеркалом и существом, которое жаждало её смерти.

Она стояла, вцепившись в ножки стула так, что побелели костяшки пальцев. Сердце колотилось где-то в горле. Сил становилось все меньше, серый мир перед глазами начинал мигать как старая лампочка.

Тварь это чувствовала. Она медленно подплывала ближе, скаля невидимые зубы в предвкушении.

— Ну давай, урод, — прошептала Алиса пересохшими губами. — Только дернись еще на миллиметр.

* * *

Представительский «Майбах», черный и длинный, как катафалк, плавно въехал в ворота особняка. Он остановился ровно посередине подъездной дорожки с таким расчетом, чтобы пассажир мог выйти прямо к парадному входу, не замочив туфель на влажном гравии.

Мы с Григорием Палычем стояли на крыльце, наблюдая за этим маневром. Я опирался на новую трость, постукивая заостренным концом по каменным плитам, а дворецкий одергивал манжеты, готовясь к встрече.

Задняя дверь распахнулась. На дорожку ступила нога в начищенном ботинке, а следом появился Андрей Иванович Громов собственной персоной.

— Господин! — тут же дернулся к нему Григорий, сделав шаг вперед, чтобы подхватить хозяина под руку.

Моя рука метнулась быстрее. Я ухватил дворецкого за рукав пиджака, остановив его порыв.

— Куда? — спросил я спокойно.

— Так Андрей Иванович же… — растерянно пробормотал старик, глядя то на меня, то на вылезающего из машины хозяина. — Он после больницы, слабый…

— Сам дойдет, — отрезал я, не разжимая хватки. — Ему полезно ходить. Мышцы атрофируются без движения, а он, судя по виду, не так уж и плох.

Из «Майбаха» тем временем вышел водитель — молодой парень в ливрее, который быстро подошел к багажнику, извлек небольшую дорожную сумку и отнес ее на крыльцо. Поставив багаж у дверей, он коротко поклонился и, не произнеся ни слова, вернулся за руль.

Отец стоял на дорожке, глубоко вдыхая прохладный вечерний воздух. Он выглядел уставшим, но уже не тем полутрупом, как несколько дней назад. На щеках появился румянец, осанка выпрямилась.

Машина тихо сдала назад, после чего вывернув колеса, уехала прочь. Кованые ворона закрылись следом.

Андрей Иванович поднялся по ступеням, окинул нас взглядом и усмехнулся.

— Ну здравствуйте, заговорщики.

— И что это значит? — спросил я вместо приветствия, кивнув на уезжающий автомобиль. — Врачи тебе сказали еще пару дней быть в больнице.

Отец махнул рукой.

— Да что мне прозябать там? Я иду на поправку и явно это ощущаю. Ну есть еще слабость небольшая, так что мне теперь, может, сразу в гроб лечь и ждать конца? Стены там давят, Витя. А здесь… здесь дышится свободно.

— Живите, папенька, это дешевле, — не удержался я от шпильки.

Григорий Палыч крякнул, поспешно прикрыв рот рукой, чтобы сдержать смешок. Плечи дворецкого мелко подрагивали.

Андрей Иванович посмотрел на меня в упор. Его взгляд был серьезным, но в глубине глаз плясали веселые искорки.

— Смешно, — сказал он.

— Я тоже так считаю, — кивнул я, опираясь на трость.

— Пойдемте в дом? — предложил он, поежившись от налетевшего ветерка. — А то сыро, знаете ли. Хочется чего-нибудь горячего.

— Главное, чтоб не горячительного, — заметил я, пропуская его вперед. — Печень тебе спасибо не скажет.

Отец посмотрел на меня искоса, уже взявшись за дверную ручку.

— Не сейчас, сын. Я натворил глупостей, признаю, но я не полный идиот, чтобы наплевать на свое оставшееся здоровье, когда только выкарабкался.

— Это хорошо, — сказал я серьезно. — Рад это слышать.

Мы вошли в просторный холл. Григорий Палыч тут же подхватил сумку отца.

— Леночка! — позвал он горничную. — Отнеси вещи в покои Андрея Ивановича. И проверь там все, чтобы пылинки не было. Свежее белье, проветрить…

Девушка,