Русская партия - Денис Старый

русскую армию. Похоже, на ближайшее время русский солдат будет чаще есть рисовую кашу, чем гречку. Но неприятность эту, я думаю, переживут. А нет — так подсластят горечь сладкими финиками и другими сухофруктами, которые у турок вместо любого сладкого идут.

— А нынче, господа, мы не праздновать отправимся, а составим план военной компании на следующий год, — решительно сказал я.

Глава 11

В жизни каждого человека есть два дня: день, когда человек родился, и день, когда он понял для чего.

М. Твен.

Петербург.

16 декабря 1736 года.

Кто не был родителем, тому не прочувствовать, что такое бессонные ночи с маленьким ребёнком. И каждому папе, я уж не говорю о маме, нужно через это пройти.

Сперва я руководствовался именно этим правилом, пока не насытился постоянными подъёмами в ночи и недосыпами.

Дочка давала нам жару. Требовательная такая. Все ей не то, все не эдак. И всё же пришлось дочурку вручить на попечительство Няньки. Нет, это не означало, что я, как принято в этом времени, свою дочь видел только пару раз в неделю, и вовсе не принимая участия в жизни маленького родного человечка. Но ночью предпочитал либо спать, либо…

Я посмотрел на свою жену, лежащую полностью нагой и улыбающейся во сне. Юля была красоткой. Такой женщиной, относиться к которой равнодушно нельзя. Это как отвернуться и проигнорировать северное сияние, или не выглянуть в окно, когда пошел первый снег. Смотрю на нее и смотреть хочется.

Не выдержал, да и чего мне сдерживать себя? Начал поглаживать неизменно молодое тело своей супруги. Беременность и роды нисколько не испортили её красоту. Если бы такое случилось, то привязанности и любви хватило бы на то, чтобы я не замечал даже какие-нибудь погрешности во внешности моей жены.

Да и она молодец: поняла, что пышные формы в женщинах меня привлекают чуть меньше, чем та стройность и изящество, которые Юля сохранила и, казалось, даже приумножила.

— Саша! — улыбаясь сказочной улыбкой, произнесла Юля, открывая глаза. — Сам нарвался. Держись теперь!

Она тут же принялась с энтузиазмом исполнять свой супружеский долг. Месяцы воздержания на войне стоили того, чтобы в итоге получить такой сладкий приз, такие эмоции, ураган страстей.

Лишь только ещё через полчаса усилием воли я всё-таки поднялся, встал и начал проводить комплекс упражнений. Определённая кардио-тренировка уже была проведена.

А через пятнадцать минут я, несмотря на то, что выпал первый снег… Вот… оказывается первый снег уступает по любопытству любое явление, связанное с женой.

Я выбежал во двор нашего большого дома и присоединился к отряду Ивана Кашина, стал наравне с солдатами тренироваться. За последний месяц подобный распорядок каждого утра стал уже законом. Просыпался, любил свою жену, затем тренировался, потом принимал ванну и удалялся на работу.

Сам требовал того, чтобы не позднее девяти часов все служащие являлись на свои рабочие места, ну и, конечно же, подавал собственный пример, какой должна быть трудовая дисциплина.

Пока что было немало опоздунов. И таких людей к обеду уже знали многие, ведь имена не самых рачительных служащих вывешивали на так называемой доске позора. Жаль фотографий не было. Но достаточно имен. А я подумал о том, чтобы шаржи заказать на каждого. Или перебор?

Но сегодня я недолгое время провёл на своём рабочем месте, так как моё присутствие было обязательно на очередном Государственном Совете. Решался очень важный вопрос, да, наверное, и не один, но для меня важнейшим было принятие стратегического плана развития Российской империи.

Ни в одной стране не было практики стратегического планирования. Между тем, я прекрасно осознавал, что без видения того, к чему должна прийти страна через четыре или пять лет, развиваться крайне сложно. Это будет хаотичное развитие, бессистемное, неконтролируемое государством.

При этом я нисколько не умалял частную инициативу. Государство должно выполнить стратегический план развития, а если к этому плану ещё присовокупиться кто-либо инициативный из торговцев или промышленников, так почему бы и нет. Больше — лучше. Пока такое правило работает.

— Итого, в ходе четырёхлетнего плана развития Российской империи предполагается построить сорок два завода и фабрики, — заканчивал свой долгий и нудный доклад Пётр Иванович Шувалов.

— Будет ли этого достаточно, чтобы обеспечить превосходство нашей армии перед иными европейскими державами? — задала далеко не глупый вопрос Елизавета Петровна.

Я догадываюсь, что именно повлияло на процесс самообучения престолоблюстительницы. Когда на тебя в той или иной степени давит личность ещё ничего не осознающего императора, конкуренцию составляет мать монарха, нужно соответствовать и быть хотя бы немного компетентным.

Так что Елизавета Петровна не только прочитала пока ещё засекреченную книгу по экономии, изданную малым тиражом в типографии Академии наук, но и, насколько я знал, немало консультировалась со своим другом, Петром Ивановичем Шуваловым. Нужно будет подготовить еще ряд статей по экономике.

Оно и хорошо. Пусть государыня будет в курсе того, к чему я хочу привести Россию.

Но на вопрос Елизаветы ответил я:

— По нынешним временам России нужно нарастить армию не более чем на пятьдесят тысяч штыков, из которых половина будет стрелками с винтовками, и нам необходимо за четыре года создать не менее пяти полков кирасир, пять полков драгун и помочь казакам с лошадьми, чтобы использовать их как лёгкую кавалерию. Другие усилия направить на создание флота и улучшение артиллерии, — сказал я.

— Десять тысяч добрых коней я к этому времени не подготовлю… для кирасир. Но лошадей и так преизрядно взято казаками у турок. Будет им еще давать, — высказался герцог Бирон.

Кроме того, что он являлся председателем Государственного Совета, герцог получил ещё одно назначение — он главный поставщик лошадей в армию.

Если раньше герцог получал деньги на содержание своих заводов только лишь через постель императрицы, то теперь финансовые вливания в эту отрасль официальные и регулярные, через казну. Пока никак не получается выйти в коннозаводческой деятельности на самоокупаемость, тем более, что стоимость коней сильно упала.

Так что Эрнст Иоганн Бирон, насколько я знал по линии главы Тайной канцелярии, высказывался вполне лояльно к своему положению. Амбиции умерил. Остался благодарен, что не поперли прочь. И герцогство Курляндия за ним остается.

— Государыня, господа… Не будет нам развития, без того, кабы не примем преобразования в крепостничестве… — сделал я очередную попытку.

Все посмотрели на меня уже и со злостью. Ничего, я пробью эту стену недопонимания. Ну нет будущего у промышленности, полностью основанной на крепостном труде. Нет… табу… слушать не хотят. Вот так, вроде бы и побаиваются, но в деле