Весь Пол Андерсон в одном томе - Пол Андерсон

никому другому на этом корабле не по силам. Не исключено, что они никогда на это не пойдут. Так давай же возродим нечто былое. Между нами говоря, мы с тобой могли бы помочь залечить эту рану. — Она вскинула голову. — А если ты не настроен и намерен отказаться — что ж, вольному воля, спокойной ночи и ступай ко всем чертям!

— Нет! — он обнял ее за талию. — Алият, конечно, я… Я ошеломлен…

— Ничего подобного! Ты расчетливый старый негодяй, и хорошо, что я это знаю.

Она припала к нему, и объятиям не было конца. Наконец, разрумянившаяся, растрепанная Алият шепнула у его плеча:

— Ну да, я и сама плутовка. Пожалуй, всегда ею была. Но… Я узнала о тебе больше, чем думала, Ханно. Пока мы были там, это вовсе не было сном, для нас это было так же реально, как… Нет, куда реальнее этих проклятых, давящих на мозг стен. Ты предстал перед богами, обхитрил их, заставив принять нас за своих, как не сумел бы никто из живущих. Это ты наш шкипер. — Она подняла лицо; вопреки залившим щеки слезам, на губах ее играла бесстыдная улыбка. — Они вовсе не утомили меня, это уж придется постараться тебе. А если мы не можем до конца довериться друг другу, если разделяющая нас стена еще не совсем разрушена — что ж, эта щепотка перцу только раздразнит наш аппетит, разве нет?

28

За последние месяцы, когда «Пифеос», все более замедляющий ход, как бы пятился к цели, Вселенная вновь обрела привычный облик. Странно, что эта ночь, усыпанная немигающими яркими звездами и препоясанная снежной дорожкой Галактики, ночь, где туманности неустанно лепили новые звезды и планеты, а вокруг умерших светил бушевали чудовищные моря энергии, где свет, пришедший от соседней огненной спирали, покинул ее еще до зарождения человечества, — эта вот ночь казалась близкой, как дым отечества. Замаячившая впереди Тритос яркостью уступала Солнцу более чем вполовину; желтизна ее навевала воспоминание о земной осени. И все-таки она тоже согревала кружащие вокруг планеты, теплясь домашним очагом посреди черноты пространства.

Сокращающееся расстояние уже не являло преграды инструментальному наблюдению, и датчики корабля обратились к звезде, вокруг которой вершили свой путь десять планет, пять из которых оказались газовыми гигантами. Вторая от Тритос кружила по орбите, радиус которой был немного меньше астрономической единицы. У нее имелся и спутник, эксцентричная орбита которого говорила, что масса основной планеты составляет чуть более двух с третью масс Земли. И все же на ее поверхности, пусть и чуть более жаркой, стояли умеренные температуры, а в спектре ее атмосферы выявились химические отклонения, характерные для жизни.

Неделя за неделей, день за днем волнение экипажа разгоралось все сильнее. Погасить его было невозможно, и в конце концов даже Ду Шань и Патульсий оставили попытки как-то сгладить восторги остальных. Перед ними замаячил конец пути, суливший удивительные открытия; а еще по крайней мере временный отдых от странствий.

Мир, заключенный каждым с Ханно на собственных условиях, так и не смог окрепнуть в прежнюю дружбу — во всяком случае, он стал более хрупким, пронизанным возникшей у них осмотрительностью. Что Ханно может прийти в голову в следующий раз, и как на это отреагируют остальные? Он пообещал, что они непременно отправятся на Финицию; но когда это будет, если будет вообще, и не отречется ли Ханно от своих обещаний, никто не знал. Правда, никто не высказывал подобных обвинений вслух и даже особо не раздумывал на эту тему. Заурядные разговоры текли свободно и непринужденно, хоть и не до конца откровенно; Ханно вновь стал принимать участие в кое-каких развлечениях — но как только общие сновидения сослужили свою службу в виде тренировок, их больше не проводили. Капитан продолжал оставаться наполовину чужаком, которому не доверял никто, кроме Алият; да и та до конца отдавалась ему лишь телом.

Ханно не пытался изменить их отношение к себе — знал, что не стоит; кроме того, время научило его умению жить и среди чужаков по духу.

Тритос росла прямо на глазах.

«Пифеос» посылал вперед сигналы — радио, лазерные и нейтринные. Аллоийцы наверняка еще издали заметили корабль, вздымавший тучи космической пыли и газа и полыхавший пламенем тормозных двигателей. Но приемники упорно молчали.

— Они что, улетели? — встревожилась Макендел. — Мы что, зря проделали такой долгий путь?!

— Нам еще много световых часов полета до них, — напомнил Странник, хранивший невозмутимость охотника в засаде. — Так что прямо не поговоришь. Тем более общение в электромагнитном диапазоне невозможно, пока нам предшествует пламя двигателей. А еще… прежде чем высунуться из укрытия, я бы на их месте сперва внимательно изучил пришельца.

— Забудь о каменном веке, Джон, — не без гнева тряхнула она головой. — Звездные войны и пиратство не только непотребны, но и бессмысленны.

— Ты в этом уверена на все сто? Кроме того, мы можем оказаться для них опасны, или они для нас — каким-нибудь образом, который ни одна из сторон не могла заранее даже вообразить.

Тритос набирала яркости. Теперь стало можно невооруженным глазом разглядеть сквозь фильтры светлый диск, пятна на нем, взмывающие вверх протуберанцы. А сбоку ровным голубовато-белым огоньком искорка второй планеты. Теперь спектроскопия уже давала подробную информацию о земной и водной поверхности; воздух в основном состоял из азота и кислорода. Путешественники изменили курс, устремив его к планете, нареченной Ксеногеей.

И настал час, когда «Пифеос» объявил:

— Внимание! Внимание! Приняты кодированные сигналы. Все восьмеро собрались в рубке управления. Не то чтобы в этом была реальная необходимость — они вполне успешно могли бы все узнать и высказаться из отдельных кают; просто они не могли встретить такую весть порознь, не слыша дыхания друга, не чувствуя под боком его тепла.

Сообщение строилось в основном на тех же принципах, что и у роботов — двенадцать лет назад по корабельному времени, три с половиной столетия по абсолютному — лишь за вычетом релятивистских поправок, нужда в которых теперь отпала. Передача велась в УКВ-диапазоне откуда-то сзади, дабы избежать ионизации, уже не столь сильной, но все еще способной внести помехи.

— Сигналы исходят от сравнительно малого объекта, находящегося на удалении около миллиона километров, — доложил «Пифеос». — Пока мы не подошли, он предположительно находился на постоянной орбите. В настоящее время он ускоряется, чтобы выровнять свой курс относительно нашего. Радиация незначительна, что указывает на высокую эффективность работы двигателей.

— Шлюпка? — удивился Ханно. — А есть ли у нее корабль-матка?

«Пифеос» обработал переданные изображения и вызвал их к жизни. Вначале показался звездный ландшафт, затем в