Повелители Чёрного леса - Геннадий Петрович Авласенко

носильщиков и усиленно размышлял об истинной природе такой красивой и правильной укладки их волос (влезут же в голову подобные глупости и, притом, в самый неподходящий момент!), они, наконец-таки, приблизились к конечной цели своего непростого «путешествия».

Из последнего тусклого коридора Гэла и Геру вынесли в огромный и довольно прилично освещённый подземный грот, причём, освещение вновь напомнило Гэлу страшное время его нахождения у подземных вампиров. Светились сами стены, вернее, какая-то зеленоватая плесень, покрывавшая их почти сплошным ковром.

В гроте собралось, наверное, несколько тысяч маленьких человечков: точное подобие тех, которые и притащили сюда Гэла и Геру (во всяком случае, отличить их друг от друга было, практически, невозможно). И у всех были кукольно-красивые лица с огромными глазами, золотистые, ровно уложенные локоны волос и заостренные кверху уши. Из одежды на человечках были лишь узкие набедренные повязки телесного цвета, почти незаметные издали.

Особенно незаметными казались повязки на местных женщинах с настолько совершенными фигурками, что Гэл невольно на них засмотрелся. Что весьма и весьма не понравилось его спутнице.

– Ну, что пялишься?! – сердито прошипела Гера, с открытой неприязнью разглядывая миниатюрных красавиц. – Глаза вывихнешь?!

Гэл ничего ей на это не ответил, тем более, что в этот самый момент пленников осторожно опустили на каменный и удивительно ровный пол подземного помещения… и тотчас же толпа расступилась, как по команде.

По образовавшемуся широкому проходу к Гэлу и Гере, беспомощно возлежавшими на полу, неторопливо приблизилось ещё несколько подземных жителей.

По властной походке, по тому, как почтительно приветствовали вновь прибывших все, находящиеся в гроте, Гэл сразу же догадался, что это и есть истинные повелители (вожди, жрецы?) странных существ. К тому же, кроме обычных набедренных повязок, на плечах у них были ещё длинные белые плащи с вышитыми на них затейливыми узорами.

Повелители подошли к пленникам поближе, и Гэл только сейчас заметил среди них одну женщину, девушку даже, судя по её юному, полудетскому ещё личику.

Даже среди своих привлекательных соплеменниц девушка эта выделялась какой-то особенной, колдовской даже красотой. К тому же она была довольно рослой, во всяком случае, значительно выше своих сопровождающих… вообще-то, её вполне можно было принять за не слишком высокую представительницу рода человеческого, вернее, прекрасной его половины…

И Гера вновь рассержено зашипела, перехватив восторженный взгляд Гэла, устремлённый на прелестную незнакомку.

Впрочем, куда больше задело спутницу Гэла, наверное, то обстоятельство, что девушка в белом плаще тоже принялась рассматривать Гэла с каким-то жадным интересом, а на неё, Геру, не обращала никакого совершенно внимания.

– Здравствуйте, чужеземцы! – на языке людей, но с каким-то странным акцентом, обратился к пленникам один из подошедших, самый из них, кажется, старший. По возрасту, разумеется, не по положению, ибо, скорее всего, наиболее почитаемой тут была, как это ни странно, именно юная красавица. – Добро пожаловать в наш Союз племён вечного сумрака!

Последняя фраза прозвучала почти издевательски, впрочем, говорящий, наверное, и сам это почувствовал.

– Просим простить за столь грубое и бесцеремонное обращение! – поспешно добавил он. – Мы, разумеется, считаем вас не пленниками, а почётными и уважаемыми гостями. И, конечно же, освободим от пут, сразу же, как только…

Не договорив, он замялся и замолчал. И тотчас же его сосед, самый высокий, кстати, из всех присутствующих (не считая, разумеется, пленников и девушки в плаще), принялся (уже на своём, совершенно незнакомом Гэлу языке) что-то горячо втолковывать девушке, по-прежнему не сводящей огромных своих глаз с беспомощно распростёртого перед ней тела однорукого воина. И только сейчас Гэл заметил (а может, только сейчас это всё и началось?), что глаза её излучают какое-то странное зеленоватое сияние.

От сияющих глаз девушки исходила некая странная сила, и Гэл тотчас же почувствовал на себе всю мощь непонятной этой силы: влекущей и отталкивающей одновременно, призывающей к беспрекословной покорности и подчинению, и обещающей взамен нескончаемые, неземные даже наслаждения.

Некое удивительное сочетания нежности и властности, страстного желания повелевать и не менее страстного стремления к покорности тому единственному, кто осмелится разглядеть в обладательнице сияющих этих глаз просто женщину. Не повелителя, не вождя, а обычную слабую женщину, уже сгорающую от любви и нетерпеливо ожидающую любви ответной…

Тряхнув головой, как бы сбрасывая решительным этим жестом странное наваждение, опутавшее, подобно липкой паутине, не только тело, но и мозг, Гэл сумел-таки отвести взгляд в сторону. И тотчас же наткнулся на гневно-укоряющий взор крепко связанной Геры.

Этот её испепеляющий взор был тем последним, чего так не хватало Гэлу для полного освобождения от чарующего дурмана. Осознав, что он, наконец, совершенно свободен от опасных чар, Гэл облегчённо вздохнул и, ласково улыбнувшись разгневанной Гере, вновь перевёл взгляд на девушку в плаще. Он снова смотрел в сияющие её глаза, но теперь смотрел в них совершенно спокойно и даже как-то оценивающе, что ли…

И, словно осознав, наконец, полное своё поражение в этом безмолвном поединке, девушка в плаще первой отвела взгляд. А перед этим её глаза неожиданно перестали сиять, и это произошло практически мгновенно. Так, словно внутри что-то погасили…

На лицах свиты (именно так оценивал теперь Гэл всех тех, кто окружал девушку в плаще) возникло некое удивление и даже замешательство. Обернувшись в сторону девушки, они тотчас же принялись, то ли утешать её, то ли о чём-то настойчиво упрашивать. Процедура эта продолжалось довольно долго, на пленников теперь никто не обращал совершенно никакого внимания и, в конце концов, Гэлу это стало немного надоедать.

– Может, вы всё же развяжете нас, если уж считаете не пленниками, а гостями? – громким голосом поинтересовался он. – Тем более, гостями почётными и уважаемыми!

Умолкнув, все обладатели белых плащей вновь обернулись к Гэлу. Теперь уже на лицах их явственно читалось смятение, и Гэл тотчас же пришёл к ним на помощь.

– Если вы нас боитесь, – как можно более спокойно и миролюбиво проговорил он, – то совершенно напрасно! Клянусь словом воина, что ни я, ни моя женщина, ни при каких обстоятельствах не причиним вам никакого вреда! Ведь так, Гера? – обратился он к Гере, всё ещё кипящей от негодования.

– Говори за себя! – огрызнулась Гера, но тут же, словно опомнившись, добавила уже вполне спокойно и даже как-то торжественно: – Клянусь Высоким Небом и всеми его небожителями, что ни я, ни мой мужчина (перед тем, как произнести последние слова, Гера чуть помедлила) не причиним никому из присутствующих никакого вреда! – Высказав всё это единым духом, Гера чуть помолчала и добавила не менее торжественно: – Разумеется, если только никто из вас не станет покушаться на нашу жизнь, честь и воинское достоинство!

«Молодец,