Отцовский меч - Наиль Эдуардович Выборнов

Пашка в тот момент напоминал мне воителя из древних историй. Тех самых, что не ведали ни страха, ни жалости, брали на щит города, основывали княжества и покоряли соседей. Таким, наверное, и был мой отец. Таким должен стать и я.

– И Ромка со своей головней хорош! И ты, Олег, молодец! – продолжил мой друг. – Этого говорливого, как свинищу зарезал!

Я опустил взгляд и посмотрел на свою руку, в которой по-прежнему сжимал окровавленный нож. Кисть до самого запястья тоже была испачкана в крови и чем-то коричневом. Посмотрев еще ниже, я увидел, как из разрезанных кишок, лежащих в луже свежей юшки, вытекает дерьмо и полупереваренная пища. Кажется, я разглядел среди этого месива шкурку от помидора и оранжевую морковь.

И только сейчас я понял, что именно произошло. Я убил человека. Да, не очень хорошего, скорее даже наоборот. Да, он собирался ограбить меня, а то и убить. И да, последние несколько месяцев я учился сражаться.

Но я никогда не думал, что мне придется вот так вот кого-то зарезать.

Выронив нож, я развернулся и стремглав ринулся в кусты, пробежал, сколько мог, а потом упал четвереньки и сблевал. Сухие спазмы сотрясали мое тело. Рвало меня до тех пор, пока во рту не появилась горечь от извергнутой желчи, а потом я долго стоял на четвереньках, не в силах подняться на ноги.

Пришел я в себя от того, что кто-то похлопал меня по спине. Развернулся и увидел Игната, который протягивал мне мех с водой.

– Давай руку ополоснем, – сказал он, выдергивая пробку. – В крови же вся.

Теперь она была не только в крови, но и в земле. Молча, я поднялся, наклонился и подставил ладони. Ополоснул их водой и понял, насколько мне повезло – дерьмо не попало на руки. Испачкался бы, а потом, что хочешь делай, но все равно не отмоешь. Даже если золой оттирать, неделю вонять будет.

Поэтому свиней и не кормят какое-то время перед тем, как забивать.

– Попей, – старый солдат протянул мне бурдюк. – И не волнуйся. С новичками такое бывает. Даже после сечи, когда за жизнь свою дерешься и не думаешь ни о чем. А тут ты урода этого зарезал просто и все.

– Пашка вроде рад, – неожиданно хрипло для самого себя ответил я. – А он троих положил.

– Двоих, – возразил Игнат. – Но люди все разные, сам понимаешь. Попей, говорю, легче станет.

Я принял мехи, прополоскал рот и сделал несколько глотков. Желудок вновь содрогнулся и чуть не изверг жидкость наружу, но, сделав волевое усилие, я проглотил пахнущую свежей хвоей и прелой травой воду. Потом умылся и мне действительно стало легче.

– Если б ты вовремя не пришел, нас тут и прикончили бы, – заметил я. – Да и так… Повезло очень.

– Я не мог вовремя не прийти, я знал, что они тут, – пожал плечами Игнат.

– Знал? – не сразу понял я.

– Да, когда я прошлый раз тут проезжал, они меня прижать попытались. Я зарубил одного и сбежал. Пешим за конным не угнаться, а от стрел Христос миловал. А сегодня решил вернуться, и с разбойниками поквитаться, и вас проверить.

– Да ты, дед, с ума сошел?! – закричал я, когда до меня дошел смысл сказанных им слов. – А если бы нас поубивали всех? Если бы стрелами из кустов побили? Или ночью часового бы сняли, да спящими перерезали?

– Не дорос ты еще на меня кричать! – в тон мне ответил старик, приблизился и зашептал прямо на ухо. – Ты со мной куда собрался – за отцовский стол воевать или цветы собирать, да песни петь? Я эту породу знаю, им над слабым поизмываться, да друг перед другом похвастаться важнее добычи. Вот они и вышли к костру ради этого, а напоролись на вас. Хоть и юных совсем, но воинов.

И тут я совсем сник. То же самое ведь думал, когда главарь разбойников ко мне шел. Но вот так, использовать нас в качестве приманки… Впрочем, почему приманки? Мы, хоть из деревни ушли, но учебу не закончили. Вот он и продолжает нас учить, как умеет. А, может, торопится просто, времени ведь у нас не так уж и много. Знает что-то старик, знает…

– Ладно, извини, – выдохнул я. – Погорячился. Ты – учитель, и тебе решать, как и чему нас учить.

– То-то и оно. – старик, кажется, успокоился, развернулся и пошел обратно на полянку. – Добычу пошли делить. А потом на другое место уйдем, на запах крови зверье может сбежаться. Или кто похуже.

– Куда уходить-то? – не понял я, двинувшись вслед за стариком. – А если дружки этих сейчас придут? Подготовиться бы, чтобы встретить.

– Не придут, – мотнул головой Игнат. – Я же не только за водой ходил. Нашел я засидку этих, их там двое оставалось. А теперь уже и нет никого.

– И что они, всемером разбойничали? – удивился я.

Никогда не думал, что для такого опасного промысла может хватить всего семерых человек. Я-то предполагал, что бандиты большими шайками ходят, чтобы на всю округу страх наводить.

– Было восемь, но я же срубил одного, летом еще. Рассказывал ведь. Да и зачем им больше народа? Я же объяснял уже, это глушь. Большие караваны здесь не ходят, а у мытаря с дружиной попробуй что-то отбери. А даже если отберешь, зачем тебе репа да гарбузы? Тут у каждого этого добра навалом.

– То есть маленькую ватагу попросту проще прокормить? – догадался я.

– Не совсем. Но большой ватаге здесь делать нечего. Они либо на путях торговых сидят, да купцов проезжих грабят, либо с деревень добычу берут. А эти одиноких путников пощипывали, вроде нас. Ну, может быть, иногда нанимались на большие дела, когда несколько таких вот банд собираются. Денег меньше в разы, конечно, зато и безопаснее.

Рассуждения о безопасности такого промысла прозвучали по-своему смешно. Прямым их опровержением были четыре трупа, валявшихся на полянке у постепенно затухающего костра. Поддерживать его было некому: Ромка и Пашка как раз привязывали раненого разбойника к дереву. Бедро его было перетянуто веревкой у самого паха, но штанина все равно оказалась насквозь пропитана кровью. Трупы мои товарищи уже успели раздеть, а добычу аккуратно сложить на краю полянки.

– Закончили уже? – спросил Игнат. – Ну и отлично. Пашка молодец, что удар сдержал, его еще расспросить надо будет. Мало ли, вдруг у банды ухоронка есть где-нибудь в лесу. Кстати, как добычу делить будем?

Обращался он будто бы ко всем,