Рождение нации - Георгий Лопатин

сознание… В итоге люди одеваются в какое-то шмотье, рваные и грязные фуфайки, даже не пытаясь выглядеть достойно. А будь все ровненько, чистенько, то и сами жители невольно начнут соответствовать и выглядеть хоть сколько-нибудь опрятно и нарядно. Да и города не лучше.

Так что Рус задумался над проблемами архитектуры. Что именно строить? Как таковой русской архитектурной школы, по его мнению, в целом, не возникло. Или, правильнее сказать, она относилась больше к деревянному зодчеству. Но он с деревом иметь дела не собирался, так что требовалось что-то выдумать свое, что-то строгое и лаконичное, что хоть немного обуздает славянскую хаотичность. Но самому не придумывалось. Увы. Не архитектор ни разу.

– Что ж, раз не можем придумать свое, то возьмем из того, что еще не придумали, но что было в изначальной исторической последовательности воплощено. Правда, с небольшими поправками…

Рус решил обратиться к готике. Вот где строгость линий, что так или иначе начнет воздействовать и на мозги, прививая логичный образ мышления, чтобы не гадили, где живут. А то зла не хватает, когда видишь так называемые стихийные свалки. Такое впечатление, что кому-то религия не позволят выбросить мусор в мусорный бак…

Что до правок, то тут Рус решил все-таки отойти от однотонности исполнения и работать в стиле «светлой готики», да еще с цветными элементами, плюс декоративная вязь орнаментов. Ну и от высоких башенок решил отказаться, лишние они.

– Вот такой я предлагаю построить храм Рода, – сказал Рус, показывая Богумилу макет здания, выполненного в форме знака Рода, это такая закорючка, как если от буквы «Ж» убрать нижние боковые черточки. Архитектурно это чем-то напоминало собор Парижской Богоматери с контрфорсами.

Здание, для которого Рус определил пространство в южном лепестке крепости, предполагалось построить пятиэтажным. Вообще весь южный лепесток он отдавал жрецам. Так что там не только это здание можно построить, но и все прочие, что им потребуются.

Для своего будущего дворцового комплекса Рус выбрал северный лепесток. Восточный лепесток отводился под мануфактурное производство всего и вся, под те же стеклянные изделия, бумагу, древки для стрел, кузницы, ткацкую фабрику и т. д. и т. п. Западный лепесток – военный городок с казармами для гарнизона и арсенал. Центральная часть города-крепости жилая, ну и городская администрация, куда же без бюрократов.

– В основании – храмовый зал для чтения проповедей и молитв. Он будет хоть и высоким, но одноэтажным. В верхней левой части можно сделать общежитие для обучаемых и жрецов-учителей, в центральной – учебные классы, а в правой – хозяйственные службы…

– А в центре, я так понимаю, главное капище? – указал верховный жрец Сварога на округлый сегмент комплекса с открытой площадкой, хотя в будущем над ней можно будет поставить стеклянный купол.

– Верно.

– Хм-м… Как необычно…

Рус пролил семь потов, убеждая Богумила, что нужно быть ближе к народу, а не сидеть где-то в чаще или в горах отшельниками, окормлять паству в непрерывном режиме, вдалбливая им изначальные постулаты, а не от случая к случаю, когда те сами придут. Так можно людей упустить, оглянуться не успеешь, а они уже христиане… Что до удаленных капищ, то пусть будут, а-ля скиты для особенно плотного общения с богом…

– Нравится?

– Да…

– Значит, летом построим в первую очередь.

26

Город рос, что называется, не по дням, а по часам. В первую очередь, как и было обещано жрецам, возвели храмовый комплекс, на что потратили все следующее лето пятьсот пятьдесят шестого года. Причин тому, что на одно здание ушло три месяца, имелось несколько.

Во-первых, здание получилось все-таки не самым маленьким, и если вытянуть его в одну линию из фигуры знака Рода (этакого отпечатка куриной лапы), то, при ширине двадцать метров и в высоту двенадцать, в длину выходило около ста пятидесяти метров. И ведь это не пустая коробка, как для главного храмового зала, в котором предстояло проводить моления да проповеди, остальные помещения внутри поделены на более мелкие комнаты.

Русу для планировки внутренних объемов пришлось хорошенько постараться, задействовав все свои инженерные способности. Вроде и не сильно сложно с виду спроектировать все эти комнаты с аудиториями, но это пока до внутренних коммуникаций дело не доходит, а именно до отопления и водоснабжения с канализацией.

Больше всего, конечно, намучился с отоплением. Дабы не строить печки и камины чуть ли не в каждой комнате, он пошел по пути разветвленных воздуховодов-батарей, даже не дымоходов, ибо чистить такую систему от сажи – это тот еще геморрой с частичной разборкой всей системы. Так что в подвальном помещении ставилась печка, коя своим огнем и дымом нагревала стальные трубы-радиаторы, для чего они имели многочисленные пластинки-теплообменники, словно лопатки на турбине, а те уже грели воздух, который расходился по воздуходувам-батареям, нагревая в свою очередь их самих, а те уже грели воздух в помещениях. Не самая простая и эффективная в плане КПД технология, но рабочая, тем более что печка не только и не столько занималась отоплением, сколько работала на кухню для приготовления пищи, а также на баню, поставляя туда в огромных объемах горячую воду.

Во-вторых, скорость строительства ограничивали производственные мощности. Не хватало печей и мельниц для производства цемента, не поспевали поставщики извести. Хотя известь везли всю зиму, так что навезли целую гору, но улетала она, что называется, со свистом.

В-третьих, не имелось опыта столь масштабного строительства от слова совсем. Поскольку это было первое возводимое здание, да еще столь масштабное, не говоря уже о его религиозной важности, то сделать так, чтобы оно стало, согласно поговорке о первом блине, комом, было недопустимо. Поэтому Рус контролировал все процессы от начала и до конца, начиная от качества помола ингредиентов и клинкера, обжига, заканчивая заливкой цементной смеси в формы строительных блоков. Присматривал он, конечно же, и за самой укладкой этих блоков. Блоки при размере пятьдесят на двадцать пять имели три цилиндрических углубления диаметром пять сантиметров и глубиной в десять с одной стороны. Это было необходимо для снижения массы и для какой-никакой экономии материала.

В общем, беготни получалось много, а нервов потрачено еще больше, и чем выше поднимались стены, тем тревожнее становилось на душе. Хотя со строительной площадкой повезло в том плане, что грунт холма, выбранного для будущего города-крепости, оказался каменистым, и значит, можно было надеяться, что здание не начнет проседать то тут, то там, не образуются трещины с последующим развалом постройки.

Ну и поскольку общий архитектурный стиль Рус выбрал готический, то такой элемент стены, как контрфорс, тоже внушал надежду, что стены не поведет и не