Рождение нации - Георгий Лопатин

– Потому что мы тогда в любом случае будем нести большие потери в воинах. Сначала – в сражении с вами, а потом нас будут бросать в первых рядах на ромеев.

– А сможем ли мы устоять против авар и их прихвостней, даже объединившись?

– Сможем, особенно если нам удастся договориться с ромеями.

Каган гуннов понятливо кивнул. Сексард понимал, что ромеи сначала попытаются договориться с самими аварами, но шансов на то, что новые степняки станут выполнять договоренности, малы. Аппетит приходит во время еды, и с каждым годом авары начнут требовать все больше дани: еды, золота, тканей. Так уже было, сами гунны вели себя так, а значит, так же будут вести себя и новички, чувствуя за собой силу. Понимают и помнят об этом сами ромеи, значит, сразу постараются найти новичкам достаточно сильный противовес.

Собственно, ромеи уже зондировали почву на этот счет, засылая к гуннам своих эмиссаров с дорогими подарками в попытке понять, можно ли их привлечь на свою сторону, или же гунны предпочтут вступить в союз с аварами.

Сексард и вправду подумал о такой возможности, и не он один, сторонников такого союза среди ханов хватало, многие грезили победами своих предков, как водится, раздувая их до невероятных размеров. Зачем биться друг с другом, когда можно совместно с аварами напасть на земли ромев и получить богатую добычу? Разве что только то, что придется идти в первых рядах. Да, добыча будет богатой, но стоит ли она того, учитывая те потери, что они неизбежно понесут, и то, что большую часть добытой добычи придется отдать аварам? Рода станут слабеть, и их земли в конечном итоге займут пришельцы. По всему выходило, что овчинка выделки не стоит.

Так что после долгих переговоров два народа, гунны и гуры, слились в одну формацию гунногуров. Орэшт взял в жены дочь Сексарда, ну и прочие ханы породнились между собой в той или иной форме. В Среднедунайскую низменность вошли рода гуров, заполнив все пустовавшие долины своим скотом.

Вот в такой «прилив» и влетел Славян с союзниками. Он едва выскочил, еле унес ноги от старых-новых знакомых степняков.

28

Гуры занимали свободные долины, расположенные, как правило, в предгорьях Карпат, Альп и на юге, образовав своеобразное кольцо, внутри которого оказались гунны. Сексард в этом плане поступил весьма находчиво, одним выстрелом убивал сразу два зайца. Первый заяц – создали из гуров для себя кольцо безопасности, теперь они первыми попадут под удар, случись нашествие горцев и славян. Вторым зайцем можно считать то обстоятельство, что гуры, расселенные кольцом, перестали представлять серьезную военную силу, по крайней мере быстро им собраться в единую армию невозможно, разве что тихонько согласовать дату и цель атаки, но это все очень непросто, и любое телодвижение новичков будет немедленно засечено.

А если подумать, то имелся еще и третий заяц: достаточно аморфная орда гуров, состоящая из трех групп племен, снова распалась на отдельные политические составляющие, и для гуннов они окончательно перестали представлять угрозу. Формулу «Разделяй и властвуй» никто не отменял.

Орэшту, все это прекрасно видевшему и понимавшему, деваться было некуда, так что пришлось согласиться на такое дробление сил своей орды, превратившись из формально равного по факту в младшего союзника.

«Ну да ничего, нападут авары, и еще неизвестно, как все в итоге обернется, кто окажется главным, а кто подчиненным», – размышлял он.

Но пока все, что мог сделать каган гуров, так это выбрать место для обитания своей части орды – оногуров. Восток сразу отметался, туда в скором времени ударят авары, и не хотелось бы попасть под их первый налет, пусть там селятся утигуры. На западе не очень хорошие земли, хотя самой земли достаточно, так что туда пойдут кутригуры. Юг плотно занят самими гуннами, так что многих туда не подселить. Потому оставался север. Неплохие земли, разве что соседи – старые знакомые славяне, причем крайне беспокойные.

«Заодно отомщу», – подумал каган Орэшт.

То, что его отец попал в плен к славянам, где и умер от горя, висело на нем тяжким грузом. И если раньше все окружающие вожди понимали сложность его положения с местью (объект мести находится слишком далеко, да и внутренняя обстановка не позволяла вкупе с внешней), то сейчас ему сами боги велели, и не попытайся он отомстить, его не поймут свои, и как результат – смещение с поста, возможно даже с отделением головы от тела.

Рус, конечно же, тщательно отслеживал все телодвижения гуров в предгорьях Карпат и, в частности, у подножия Словацких рудных гор. Ведь его город-крепость стоит всего в одном дневном переходе от пресловутой границы, а уголь добывают и вовсе на самой границе гор со степью. Так что конфликты и прочие столкновения становились неизбежны.

Но если за Русгард Рус оставался спокоен, степнякам его не взять, то вот с угольным острогом… тоже не взять, ведь его стены за эти два года изменились, и теперь вместо частокола стоит землебитная стена, высокая, толстая и прочная. Гарнизон из полутысячи воинов легко отобьется практически от любого количества степняков, ибо недостатка в боеприпасах, то бишь в стрелах, по определению не знали, так как токарные станки работали от рассвета до заката, выделывая каждый по пятьсот штук древок в день, а всего станков работало под два десятка. Зачем так много? Ну, много – не мало, арсеналы, опять же, надо заполнить, на продажу что-то можно отправить тем же гепидам и их соседям – лангобардам в обмен на всякое разное, на ту же соль.

Другое дело, что гуры легко перережут коммуникации и оборвут поставки угля, а это означает остановку печей по выплавке, в первую очередь железа, во вторую – цемента, ну и стекла. Не говоря уже о том, что встанут кузни. Этого допустить никак не следовало.

– Узнал, кто там у нас под боком обосновался? – спросил Рус у младшего брата Славяна, который, собственно, и занимался дозорной деятельностью, совмещая ее с вылазками для получения языков. Тут главное самому в итоге без языка и прочих частей тела не остаться.

– Конечно. И у меня плохие новости. Это оногуры. Пленники говорят, что Орэшт поклялся отомстить, и он скоро нападет.

– Ясно… Надо наших степняков куда подальше отправить, а то в таких условиях от них всякого можно будет ожидать в самый неподходящий для нас момент.

Славян понятливо кивнул.

После того как оногуры попытались захватить последних уходящих на север славян, они сами