Владыка Нового Мира 3 - Максим Злобин

что произошло и как именно оно произошло, но повод для радости точно был. Что уж говорить? Анна Константиновна оценивала себя трезво, и сказанные в недавнем прошлом Харламову слова были вовсе не попыткой выклянчить комплимент.

Нет!

Аня прекрасно знала, что она самая гадкая из «помёта». Точнее… была. Теперь-то вопрос: «Кто из сестёр Чёрных краше всего?» – это повод для серьёзной дискуссии.

– Не могу поверить, – девушка никак не могла насмотреться в зеркало заднего вида, которое выкрутила под себя.

Впрочем, Вадиму Евграфовичу, ехавшему за рулём, зеркало было ни к чему. Да, автомобильное движение в городе начало потихоньку оживать, но ещё не настолько. А прокатиться на чём-то, что не является оленегатором – было за великую радость.

Итак.

Чёрный и наглухо тонированный джип, доставшийся ему в качестве приданного за Ольгу, нёс всю троицу по центральной улице Нового Сада, к особняку Голубицких. И тут, уже по въезду во внутренний двор, Вадим Евграфович вдруг резко дал по тормозам.

– Какого⁈

Машину окружили люди с музыкальными инструментами. А ещё спустя секунду на капот джипа запрыгнул Сергей Игнатьевич Гордеев. Красивый такой, в парадном кителе, с микрофоном в руках. А ещё почему-то с очень красными, – почти пунцовыми, – ушами. Какое-то время Гордеев подслеповато щурился в тонированное лобовое стекло, а затем обернулся к собравшейся за его спиной толпе и спросил:

– Это точно они⁈

– Да-да! – крикнул в ответ Харламов. – Точно!

– Ну ладно, – Сергей Игнатьевич тяжко вздохнул и крикнул в микрофон. – Аня! – сощурился от помех, чуть подкрутил колёсико и начал заново: – Аня! Я старый солдат! И пускай эту песню написал не я, но это именно то, что я чувствую по отношению к тебе!

И грянула музыка.

– Сколько сказано слов о любви? Сколько спето?

– Фальшивит, – сказала Ольга, а потом перевела взгляд на сестру. – Что происходит?

– Не знаю.

А Гордеев всё продолжал и продолжал. Поначалу читал с листочка, но тут вдруг скомкал его, отшвырнул как будто бы со злостью и перешёл на задыхающийся страстный крик:

– … в этом мире! Жестоком! Где нежность, как слабость! Где, чтобы выжить, ты вынужден биться! Я-Я-Я!!! – тут у Сергея Игнатьевича аж вены на шее вздулись. – Набрался неслыханной наглости! Я!!! Позволил! Себе! Влюбиться!

– Погоди, – сказала Ольга. – Это он к тебе клеится, что ли?

– Видимо да.

– А ты?

– А что я?

– Ну ты в курсе?

– Нет.

– А как он?

– В смысле?

– В прямом, Ань! Тебе он как?

– Ну… хороший.

Незамысловатый диалог потонул, как только грянули духовые, – рядом с машиной собрался целый оркестр. Ну а пока трубачи «выдували медь», Гордеев вдруг опомнился, соскочил с капота, подобрал бумажку, развернул её и продолжил петь по тексту.

– Не староват для тебя? – продолжила Ольга, как только появилась возможность продолжить.

– Да вроде бы… нет.

– Ну так и что?

– Что?

– Мужик солидный, насколько я понимаю.

– Ага.

– К тому же отцу нравится.

– Нравится.

– Погоди! – Ольга вдруг распахнула глаза, аки неясыть. – А он знает о том, что с тобой случилось?

– А что со мной случилось? – переспросила Аня и тут же: – А-а-а-а!!! – попыталась переиграть сестру в плане округлости очей. – Не знает!

– … и словно! Голодный! Капризный мальчишка! – тем временем снова начал орать Гордеев. – Узнавший, как просто унять этот голод! – орать, а ещё к большому неудовольствию Менделя прыгать на капоте. – Нашёл в тебе повод быть самым счастливым! Если для этого вообще нужен повод!

* * *

Ай как славно! Ай как хорошо! Аж мураши бегут и сердце радуется!

Жаль только, что я не досмотрел чем дело кончится. Телефон в кармане завибрировал. Абонент – Андрюха Голубицкий. Товарищ граф по пустякам не звонит, и надо бы ему обязательно ответить. Но поскольку здесь я нихрена не услышу, мне пришлось быстренько забежать в особняк.

– Алло?

– Харон!

И сразу же по голосу стало понятно: вот и новая беда. Осталось теперь понять какого масштаба.

– Срочно мобилизуй всех! Объявляй тревогу и веди людей за стены!

– Что случилось?

– Война, Харон, война! – задыхался Андрюха. – Мимо Гремячего проносятся фуры с орликами! Не пронеслись, слышишь⁈ Проносятся, ** твою мать! Конца и края им не видно! Младшие пришли, Харон!

– А ты…

– А я кое-как обогнал их на оленегаторе по бездорожью! Как только сеть поймал, так сразу и набрал! Хватит говорить, действуй! Колонна растянута и движется медленно, но через пару часов они будут здесь!

Глава 12

Будь они мобильней – застали бы нас врасплох. Задержался бы Голубицкий в пути – застали бы нас врасплох. Не обоснуйся неделей ранее в Большом Стояне свой собственный Рой – застали бы нас врасплох.

Врасплох нас, впрочем, и застали. А то чего это я? Говорю, как будто всё в порядке вещей. А оно ведь вообще ни разу не так.

Два часа на эвакуацию пригорода – это катастрофически мало. Да и потом, если попытаться поставить себя на место среднестатистического мещанина… Ну сказали тебе срочно взять все самые необходимые вещи и покинуть дом, ага. И про угрозу вроде бы объяснили, и про то, что всё для твоего блага делается.

Но пока ты эту самую угрозу не видишь, что-то как-то в неё не особо верится. Да и потом: а вдруг пронесёт? Вдруг кто-то что-то перепутал? Или вообще учения. Переждать хочется, а вот в толпе других эвакуантов толкаться вообще не хочется. Что до рабочего человека, то ему вообще вся эта ситуация как заноза в заднице. У него в голове крутится фундаментальный вопрос: а что там насчёт оплаты за неполностью отработанный день?

И это только обычный, что называется, люд.

А как с лавочниками объясняться? Хватайте всё съестное что есть и тараканьте за стены, нет времени объяснять? И это ведь ещё хорошо, если хозяин лавки в лавке. А скажем… в круглосуточном продуктовом ларьке решение предстоит принимать наёмному кассиру, который вертел принимать всякие такие решения. Ослушается гвардию – плохо. Вынесет весь товар без ведома владельца – ещё хуже.

И склоняется он к первому, потому что гвардейцы забежали, наорали и побежали дальше. Им так-то не до жутких репрессий, им надо позиции занимать на краю города, чтобы отход для гражданских обеспечить.

Во-о-о-от…

Короче говоря, радужными перспективы не казались. Мы сразу же понимали, что мясо начнётся задолго до полной эвакуации, и оно таки началось.

Котов вместе с частью гвардии встал на оборону пригорода. Его люди заняли крайние дома и тут же вляпались в патовую ситуацию. Грузовики Младших оказались с сюрпризом – каждый пятый вёз на