Оторва. Книга пятая - Ортензия

и не знаешь элементарных вещей. Первоклассник быстрее тебя сообразит, что делать в такой ситуации. Нужно, всего лишь, постучаться в любую квартиру и попросить разрешения позвонить в «Скорую помощь». Никто не откажет.

У меня отвисла нижняя челюсть. Где она видит поблизости хоть один дом? Она вообще нормальная?

Помотала головой, приходя в себя и развернувшись к Иннокентию Эдуардовичу, сказала:

— Вытаскивайте водителя срочно, пока он ласты не склеил. Кладите на пол и одну таблетку в рот.

В этот момент подошёл и Мирча, всё же заинтересовавшись нашими действиями.

НВПэшник поднялся, обхватил подбородок рукой и уставился на водителя.

— Я думаю, — сказал он после паузы, — до приезда скорой нужно просто дать таблетку нитроглицерина. Или просто подождать, когда приедут врачи. Мы не можем утверждать, что с ним. Только доктор сможет установить точный диагноз. Да, думаю, так будет лучше, — и снова схватился за подбородок.

Думает он. Чтоб тебя за ногу. И как их убедить, что время терять нельзя?

— А её кто-то вызвал, и она уже едет, — я добавила в голос нотку сарказма, — если у него инфаркт, он умрёт.

— Мда, — Иннокентий Эдуардович прошёлся ладонью по своему лицу, — тогда, нужно остановить любую машину и попросить довезти его до больницы. Так будет лучше. Давайте выйдем на улицу и дождёмся кого-нибудь.

Создалось впечатление, что он ехал в другом автобусе и по оживлённой трассе.

— Мы здесь уже минут двадцать стоим, — повысила я голос, — и когда ехали, ни одна машина не прошла на встречу. Где вы видите хоть один автомобиль? — Я начала закипать. — К тому времени, как тут кто-нибудь появится, водитель уже холодным будет. Нам нужно самим его отвезти.

— Ева, — НВПэшник нахмурил брови, почесал переносицу и только тогда продолжил, — я за рулём не сидел больше тридцати лет, да и тогда не особо и управлять такой громадиной, не решусь. И другого выхода я не вижу.

— Хорошо, — покладисто согласилась я, — значит, вы не будете против, если автобус поведу я?

— Ты? — в меня упёрлось несколько пар глаз.

Где сдавали на права, я помнила из многочисленных книг про попаданцев, только расшифровку не знала, но в данный момент мне это и не было нужно. Единственное что волновало, чтобы это не оказалось обычной выдумкой автора.

— Я в Кишинёве в ДОСААФ хожу, — я улыбнулась, — уже два года. Специально обучаюсь вождению. И таким автобусом тоже управляла, — а увидев на лице Иннокентия Эдуардовича сомнение, поспешила добавить, — тем более нам недалеко. До трассы доберёмся, а там остановим любой автомобиль. Может и скорая, мимо будет ехать.

— До трассы? — Он уловил самое главное. — Ну да, здесь близко. Тут ты права.

Он ещё раз бросил взгляд на водителя и решился.

— Широков, давай ты переберёшься на другую сторону, а когда я потащу его, посмотришь, чтобы ноги не цеплялись.

— Через кресло? — Взгляд у Виталика сделался стеклянным. — А я там помещусь?

— Да конечно поместишься, — успокоила его я, — при желании ещё и лезгинку станцуешь.

Виталик посмотрел на меня без энтузиазма, но, всё же, полез. И как выяснилось, он там не понадобился. Иннокентий Эдуардович оказался крепким мужиком, подхватил под мышки беременного бурундука и вытянул его боком на ступеньки.

— Мирча, не стой, перехватывай ноги, — крикнула я, подумав, что НВПэшник не устоит на ногах и вывалится вместе со своей ношей из автобуса, а заодно и меня придавит. Даже: «Ой», — сказать не успею.

Не обошлось без мымры, которая громко охала и причитала периодически выкрикивая:

— Что вы делаете, что вы делаете?

И в салоне громко загомонили комсомольцы, наперебой предлагая вызвать скорую. Бестолочи, никакой пользы, лишь бы погундосить.

Что происходило внутри, рассмотреть не получалось, потому как пришлось спуститься на нижнюю ступеньку, а потому с облегчением выдохнула, когда Иннокентий Эдуардович выпрямился красный от натуги, и я увидела, что водитель лежит так, как я и предложила его поместить.

Протиснулась мимо, перешагнула через тело и присев на корточки приложила ладонь к шее. Кивнула, улыбнувшись, и уселась на водительское кресло. Ещё четверых, таких как я можно было разместить. Придвинула ближе к рулю, отрегулировала и, оглянувшись, скомандовала:

— Не стойте. Таблетку ему дайте и по местам.

И повернула ключ в замке зажигания. Автобус дернулся, и пол под ногами завибрировал.

— Ева, — Иннокентий Эдуардович наклонился ближе ко мне, — только потихоньку и осторожно.

— Ну, разумеется, — я несколько раз кивнула, воткнула первую передачу и закрыла двери.

Автобус медленно качнулся и тронулся с места. Около года на таком не ездила, вернее сказать, на таком допотопном, вообще никогда. Но как говорил Никулин в одном фильме: «Помнят руки».

Мымра взвизгнула, только сейчас дошло, кто сидит за рулём и начала громко высказывать что-то НВПэшнику.

Я же съехав с дороги, развернула автобус, сделав большой круг по поляне, и привыкая к управлению, выехала на асфальт, взяв направление в сторону Николаева. Ничего экстремального, обычный джип, ну ладно, чуть крупнее.

Дорога, колдобина на колдобине, но сразу обратила внимание на наезженную грунтовку вдоль асфальта и свернула на неё. Слегка потряхивало, но ехать стало гораздо приятнее, да скорость удалось прибавить.

Этот Икарус, по сравнению с тем, что в 19 году будущего века приобрёл Мишка (или приобретёт, чёрт его знает как об этом нужно думать, с одной стороны это уже в прошлом, с другой в будущем), на котором я иногда рассекала, имел одно существенное отличие — он был почти новым. Опять же относительно. Мишкин был 1995 года выпуска, но на момент покупки убитым почти до основания, зато по цене металлолома. А умельцев среди нас хватало. Если бы Мишке такой достался, которым я сейчас управляла, он был бы на седьмом небе. В реставрации участвовала уйма народа, потому как приобретался автобус не для перевозки пассажиров, а для активного отдыха. Спальные места, кухня, биотуалет, душевая. В общем, полный комфорт для рыбалки и охоты. Да и просто махнуть на природу толпой. Даже на море дважды ездила. Правда прекрасно понимала, по какой причине меня взяли в исключительно мужскую компанию. Категория. И я могла подменять Мишку за рулём, благодаря чему автобус шёл без длительных остановок.

Минут через десять, вспомнив про водилу, я оглянулась, сразу столкнувшись взглядом с Виталиком, лицо которого отражало детский восторг от просмотра любимого мультика.

— Ещё одну таблетку ему дайте и пульс проверьте, — сказала я громко, чтобы парнишка меня расслышал.

— Мы ему уже дали, — наклонился Виталик ближе, — сразу как поехали.

— Потому и сказала: ещё одну, — и увидев как он достал пузырёк, добавила, — сначала пульс проверь. Может ему уже ничего не надо.

— Есть