Последний Паладин. Том 14 - Роман Саваровский

очередь реагирует именно на состояние одаренного, который если расслабится, то потеряет весь эффект. Да и дикой стихийной энергии Аура жрет столько, что нигде кроме Порталов или красной зоны она нормально работать не будет. А поскольку в бытность Паладином Тьмы, я обычно закрывал Порталы в одиночку, я этой Аурой крайне редко пользовался и сейчас по факту экспериментировал и сам учился.

Учения же.

В общем, я не стал ничего объяснять, а Берти с Гансом бросили попытки меня расспросить, как только на нас обратили внимание остальные. Ганс принялся оправдываться и отбиваться от насевшего на него с вопросами Ульха, а Альберт вернулся к созерцанию горизонта.

Занимался он этим ровно минуту, после которой бросил взгляд на часы, и впервые за все это время развернулся к горизонту спиной.

— Рановато отворачиваешься, приятель, — заметил я.

— Десять секунд осталось, — не согласился со мной Альберт, — никто не сможет пройти последний километр за это врем… — начал он, и вдруг услышал позади взрыв.

А когда он резко обернулся и проследил его источник, то увидел на самой границе последнего километра едва заметную розовую вспышку.

Глава 15

Сердце девушки колотилось как бешеное. Босые ноги были содраны в кровь, благородные розовые волосы перепачканы в грязи и крови, а нежные руки стерты грубыми мозолями. Но Вайлет Умбраль знала на что шла, когда соглашалась на предложение Маркуса.

Знала, что будет непросто. Знала, что придется замарать руки. Однако, в чем герцогиня немного ошиблась, это в оценке своих навыков. Тот факт, что ей удалось отобрать обратно у треклятого хомяка свою реликвию, да внезапное признание на родине сыграли свою роль и Вайлет немного зазналась.

Поверила в свою исключительность и захотела показать ее Маркусу. Мужчине, благодаря которому она и возвысилась из марионетки под гнетом Фон Грэйва в главное политическое лицо Королевства!

И сейчас это самое политическое лицо, измазанное в грязи, дерьме и крови рискует провалить испытание.

Казалось бы, что могло быть проще, чем добраться из точки «А» в точку «Б»?

Да еще и по проложенному другими маршруту. Вайлет думала, что, оказавшись последней, она получит преимущество и возможно даже догонит тех, кто вырвался вперед. Но реальность оказалась жестокой.

Там, где герцогиня ждала протоптанные дороги и легкой прогулки по трупам тварей, ей досталась настоящая полоса смерти из тысяч пришедших на шум и кровь тварей. Не понимая, почему твари не преследуют убежавших вперед, Вайлет скрывалась в тенях, билась голыми руками и всем чем попадалось под руки, но не сдавалась и упорно шла вперед.

«Ну дальше ведь должно быть легче?», — думала она, когда увидела перед собой очертания гигантских каменных стен Второго Кольца.

Первую секунду она потратила на то, чтобы восхищенно смотреть на древнее сооружение.

Вторую на то, чтобы бросить взгляд на часы.

А на третью вокруг нее появилось такое количество противников, что они затмили своими жаждущими крови телами весь горизонт.

Четвертая секунда ознаменовала взрыв. Энергетическая розовая вспышка озарила темноту, но тварей вокруг не стало меньше. Но в горизонте появился просвет.

Пятую секунду Вайлет израсходовала на то, чтобы просто выжить под натиском клыков, когтей и ядов облепивших ее со всех сторон тварей.

Шестую, чтобы скорректировать курс и найти взглядом нужную точку.

Седьмая секунда ушла на призыв всех десяти доступных Вайлет Умбраль теневых контуров.

Девушка уже не чувствовала своего тела. Всепоглощающей боли стало так много, что все чувства и эмоции просто отрубились. Единственное, что Вайлет сейчас была способна, это пустить по контурам нити родовой техники разрыва пространства и прошептать одними губами приказ:

«Тяни».

Восьмой секунды девушка не запомнила.

Как и девятой.

А когда Вайлет открыла глаза, то ее сверкающая остаточным розовым светом рука держалась за покрытый мхом каменный уступ, и осознав, где она находится, герцогиня из последних сил подтянула свое тело вверх и, завалившись на плоскую каменную поверхность, закричала единственное, что ее сейчас волновало:

— Я УСПЕЛА⁈

* * *

Мы шли по темному лесу в кромешной темноте. Ни троп, ни света, ни нормальных ориентиров. Лишь опыт, инстинкты, да безрассудное любопытство. Надо ли говорить, что за стену в итоге решили идти все?

— Все-таки не стоило их всех брать, — покачал головой Альберт, глядя на нашу формацию.

Особо шумные уже давно отсеялись и слонами нас сейчас не назвать, но и ушли мы от них не то, чтобы далеко. Где-то до уровня лося. Уже не так шумно, но и заметить нас опытному хищнику труда не составит.

Впрочем, к этому мы готовы. Я иду первым, далее от меня треугольником в границе видимости Альберт, Ганс и Ульх, как самые опытные, а внутри попарно распределены остальные так, чтобы иметь возможность поддержать любую сторону, откуда бы не пошел противник.

— Я дал им выбор, — пожал я плечами.

— Ага, конечно, — фыркнул Альберт, — сказал «вы детишки оставайтесь, а взрослые дяди пойдут туда, куда не ступала нога человека и напишут историю, которую вы сможете почитать в газетах».

— Да о них тоже напишут, — не понял я к чему претензия, — мы же все оставили на стене Родовые флаги с именами каждого кто взошел на стену.

— В том то и дело, что если они не пойдут дальше, то останутся в истории как трусы! Дойти до стены и не заглянуть за нее… может кто-то бы и смог, но точно не такие горделивые упрямцы, которых ты набрал! Хотя бы девчонке мог запретить идти дальше! Она же на ногах едва стоит!

— Не мог, — не согласился я.

— Почему?

— Потому что она успела.

— В последнюю секунду! И то, ее потом полчаса откачивали, так что не считается! — возмутился Альберт, а я немного пожалел, что наконечником треугольника выбрал самого говорливого.

Может их с Ульхом местами поменять пока не поздно?

— Она успела, а значит имела право идти дальше, — повторил я, — да и свой предел она еще не перешла.

— А если перейдет? — не сдавался Альберт.

— Сразу отправлю обратно, — пожал я плечами.

— Тогда ладно, — подобрел взгляд у здоровяка, который чувствовал себя тут как нянька.

И если в обычной ситуации привычка присматривать за всеми и отвечать за всех его не напрягала, то тут Альберт и сам сейчас держался с трудом, поэтому слегка нервничал от того, что надо и за другими присматривать.

Хотя я