Даль-цвет. Том 1. Охра - Владимир Прягин

откуда-нибудь в наш мир. Но такие возвратные переходы нужны только следопытам, а те и сами могут, как вы выразились, «нащёлкать» нужные фотографии. А если просто снимать красивые виды без функции перехода, то с этим справляются и обычные фотографы. Для лорда подобный бизнес — несколько странный выбор. Не припоминаю таких примеров.

— Да-да, не лордское это дело. Но не запрещено ведь?

— Формально — запрета нет.

Поблагодарив декана, я снова вышел на улицу и отправился в город. Прежде чем мутить бизнес, требовалось протестировать, на что я способен с камерой.

Своего фотоаппарата у меня прежде никогда не было, как и особого интереса к этому делу. Но запомнился случай примерно десятилетней давности.

У нас тогда гостил дальний родственник, и у него была новенькая зеркалка («Зенит-19», кажется), которая стоила под триста рублей. Он снисходительно разрешил мне щёлкнуть несколько раз, а потом долго удивлялся — фотки получились отменные, выразительные, хотя в кадре был просто двор с деревьями и соседский кошак. По-моему, родственник даже слегка обиделся на меня, возревновав зеркалку.

Так у меня проявлялись, видимо, предпосылки следопытского дара.

Теперь я решил опробовать его с магической техникой. Шагая по тротуару, прикидывал, чего б такое заснять. Облака всё так же ползли над городом, то и дело скрывая солнце. Дело клонилось к вечеру.

Иногда я останавливался, приглядывался к домам. Смотрелись они вполне симпатично — фасады без финтифлюшек, но с коваными балкончиками и элегантными линиями карнизов. Частенько попадались мансарды.

Да, для прогулки место было приятное, однако хвататься за фотоаппарат меня не тянуло. Ничего по-настоящему необычного я пока не заметил.

С минуту я простоял напротив проулка, который под прямым углом ответвлялся от оживлённой улицы. Я смотрел на него через мостовую, с противоположного тротуара. Проулок этот был узкий, длинный, но совершенно непримечательный, и не мог толком сообразить, почему зацепился за него взглядом.

Так и не разобравшись, я уже хотел идти дальше, но тут освещение изменилось — очередное облако сдвинулось, и выглянувшее солнце метнуло золотые лучи вдоль широкой улицы. Проулок же, неосвещённый и тёмный, обозначился резче, словно ущелье между высоких скал. Но выглядел он при этом не мрачно, а скорее таинственно, интригующе — и я, подняв фотоаппарат, надавил на кнопку.

Через несколько секунд облака вновь закрыли солнце, и проулок утратил свою загадочность, но я уже её зафиксировал. И заранее был уверен — готовый снимок передаст атмосферу этого места.

А если отпечатать его с добавкой краски-эффектора и увеличить до нужного размера, то он сгодится для перехода. Эту фотографию я смогу захватить с собой в другой мир, чтобы через неё вернуться сюда.

Короче говоря, принцип был понятен, и я его опробовал.

В Академии имелась фотолаборатория, где проявляли плёнку. Было и оборудование для крупноформатной печати, его обслуживали технологи-третьекурсники — я, не откладывая, к ним заскочил и выяснил все подробности.

Меня ждал облом — проявка и распечатка делалась только с санкции деканата. Но дежурный технолог мне подсказал, что в городе есть фотоателье для частных заказов, которому разрешено работать с краской-эффектором.

Я позвонил в это ателье из телефонной будки. Мне подтвердили — да, дескать, не вопрос, тащи нам эффектор и гони бабки, а мы всё сделаем. Лишь бы фотография была здешняя, а не из другого мира, чтобы всё по закону.

Узнав это, я метнулся на ближайший почтамт и арендовал абонентский ящик. После чего запрыгнул в трамвай и поехал в редакцию ежедневного «Делового курьера», выяснив его адрес через телефонную справочную.

Газетчики направили меня к тётке, которая заведовала платными объявлениями. Ей было около сорока, она носила очки в роговой оправе и вид имела задёрганный. Узрев перед собой аж целого лорда с перстнем, она слегка офигела. Когда же я объяснил, зачем обратился к ней, степень офигения возросла ещё больше. Но пообщались мы плодотворно — согласовали текст, который должен был появиться в воскресном приложении.

Объявление получилось такое: «Хотите увидеть своё именье по-новому? Запечатлеть на снимке его неповторимую атмосферу? Лорд-следопыт рассмотрит ваши запросы. Возможно фото с краской-эффектором. Дорого, качественно. Оплата по факту. Условия обсуждаются индивидуально». В конце был указан номер абонентской ячейки. Я доплатил, чтобы объявление взяли в рамочку и набрали более крупным шрифтом.

Вернувшись в кампус после заката, я постучался к Илсе. Открыла её соседка — серьёзная, чуть полноватая барышня с зелёным браслетом.

Чтобы не смущать её нашими разговорами, я позвал Илсу прогуляться. Когда мы вышли из общежития, та сообщила:

— В библиотеке ничего важного пока не нашла, хотя интересных книжек попадается много. И читальный зал там уютный.

— Ставим чтение на паузу, — сказал я. — Приглашаю тебя завтра на выставку, в галерею «Старая живопись». Слышала про такую?

— Да, очень солидная галерея. Сейчас там показывают интересные натюрморты, написанные обычными красками, без всяких эффекторов. Не знала, что ты интересуешься такими вещами.

— Ну, если честно, мне намекнули, что там может быть подсказка насчёт столбов. Если тебе натюрморты нравятся, то совместим приятное с полезным. Не возражаешь?

— Я с удовольствием, Вячеслав.

Некоторое время мы брели молча. С ней вообще было комфортно молчать, и паузы в разговоре не тяготили.

— Слушай, — сказал я, — а как твой дар проявился? Ты взяла и написала картину, которая превратилась в портал?

— Нет, не так буквально, — улыбнулась она. — Мои рисунки обычно — чересчур сказочные, как говорит моя мама. Нет реальных миров, которые соответствовали бы им, поэтому двери не откроются в принципе. Но кое-что у меня выходит реалистичнее. И вот эти условно-реалистические наброски иногда имели потенциал. То есть я близко подходила к тому, чтобы нащупать некий соседний мир. Но дверь ни разу не появилась. То ли коэффициент сходства был недостаточный, то ли сами рисунки — слишком корявые, ученические. Рисую, кстати, углём, а миниатюры — карандашом в альбоме.

— Покажешь как-нибудь? Я раньше не догадался спросить. Думал, у тебя холсты здоровенные, которые ты дома оставила.

— Покажу.

На следующий день погода опять испортилась. Налетал порывистый ветер, нёс дождевые брызги. Нависли тучи. Зато занятий не было — выходной.

До галереи мы доехали на такси. Здание оказалось одноэтажным, но пафосным. В моём мире его, наверное, отнесли бы к барокко. Проектировщик явно не жаловал прямые углы и простые формы. В фасадных контурах было много изгибов, выступов, ниш и прочих геометрических выкрутасов.

Завидев перстни, к нам подошла кураторша выставки — поприветствовала и ввела в курс дела. Здесь демонстрировались картины,