Товарищ мэр - Руслан Муха

Кобылянский оглянулся, увидел камеру и резко отвернулся. Скривился:

— Давай дурачка тут из себя не строй, — недовольно протянул он. — Я видел твое интервью по телеку. Думал, что блефуешь. Типа, ляпнул, чтобы журналюги отстали. А сегодня утром узнал, что сняли здание с торгов. Что вы там проверку какую-то затеяли.

Я удовлетворенно улыбнулся и кивнул. И все же Кристина молодец, оперативно сработала.

— Все верно, — ответил я.

— Ну и? — выпучил глаза Кобылянский. — Сколько ты хочешь? Я же сразу понял, куда ты ведешь. Договоренности у нас были с Игнатом, а ты, видать обиделся, что деньги мимо тебя прошли?

Я нахмурился, какое-то время сверлил его задумчивым взглядом.

— Обидеться, здесь конечно есть на что, — наконец ответил я. — Но далеко не на то, что вы со мной не поделились.

Кобылянский удивленно вскинул брови, непонимающе наклонил голову.

— Дело в том, что здание детского сада необходимо городу, — спокойно пояснил я. — Его продавать никак нельзя. Родители возмущаются, не могут выйти на работу из-за того, что ребенка некуда деть. На самом деле проблема для города довольно масштабная, если вникать.

Я помолчал, какое-то время поизучал его реакцию. Кобылянский начинал потихоньку закипать от злости.

— Во-первых, — непринуждённо продолжил я, — страдает экономика города, родители не работают, во-вторых, страдают семьи, потому что из-за того, что один из родителей не работает, эти семьи недополучают деньги в семейный бюджет.

Кобылянский какое-то время сверлил меня сердитым взглядом, краснее все больше и больше. Я все гадал, взорвется или все же сумеет сдержаться.

— А я не понял, — наконец, ответил Кобылянский, плохо сдерживая гнев. — То есть, я получается проекты все эти, бабки вложенные, усилия, время, все зря потратил и потерял?

— То есть, — с нажимом произнес я, — вас не волнует благополучие нашего города. Я понял. Значит, придётся учитывать, что меня это очень волнует. И нам либо придется искать компромисс, либо…

Я не договорил, задумчиво уставился на него.

— Какой на хрен компромисс⁈ — взорвался Кобылянский. — Это мое здание! Ты че?

Он вскочил с места.

— Это не твоё здание, это здание города, — холодно и настойчиво сказал я и тоже медленно поднялся, не дав ему занять верховенствующую позицию.

Мы довольно долго сверлили друг друга взглядами. Кобылянский злобно раздувал ноздри, сжимал кулаки — видно было, как внутри него нарастает волна ярости. Я оставался холоден, выдерживал взгляд, ждал, когда он наконец выдаст хоть что-то осмысленное.

— Зря ты это, — прошипел он сквозь зубы.

— Угрожаешь? — усмехнулся я, не меняя тона.

— Зря, ой, зря, — замотал он головой, тряся красными щеками. В его движениях появилась нервная дёрганость, будто он боролся с желанием броситься вперёд.

— Я же тебе предложил компромисс, — холодно продолжил я, отстранился и выпрямился, продолжая изучать его лицо. — Ты подумай. В любом случае про детсад можешь забыть. Но… — я сделал паузу, на миг изобразив снисходительность, — может, подыщем тебе другое здание, которое не имеет такого значения для города. Только, — многозначительно поднял палец вверх, — уже на моих условиях.

— Ну сука… — Кобылянского явно накрывала истерика. Он опустил голову, закачал ею, не переставая злобно улыбаться, будто пытался сдержать рвущийся наружу крик. — Ты мальчик, не сильно ли много на себя берёшь?

Он поднял глаза исподлобья, уставился на меня с такой ненавистью, что, казалось, взгляд мог прожечь во мне дыру.

Я хмыкнул:

— Беру ровно столько, сколько положено по должности, — холодно сообщил я, поправил документы на столе и ровным, обстоятельным тоном продолжил: — Твой товарищ Хабаров сидит. Его договоренности я соблюдать не намерен. Я не его приемник. Свою позицию я тебе обозначил. И тут у тебя два варианта. Либо принимать мои правила и искать компромиссы, либо вступать в конфронтацию.… — я сделал паузу, поднял на него холодный взгляд. — Но тут тоже на твоем месте очень, очень сильно нужно подумать. Ведь Хабаров сидит наверняка не просто так, но и за ваши совместные схемы. — Я растянул рот в холодной улыбке.

Кобылянский зло рыкнул, подался вперед, на кулаках, упёртых в стол, а затем резко отстранился и рявкнул:

— Ну, это мы еще посмотрим.

— Ну, это ты лучше выдохни, успокойся, и еще хорошенько подумай, — добавил я. — Тебя никто не торопит.

Но Кобылянский уже рванул к выходу из кабинета.

Впервые за эти дни мне захотелось закурить. Но это была больше психологическая привычка, потому что физическую тягу я за эти дни ни разу не почувствовал. По всей видимости, Марочкин не курил, и уж раз так есть, лучше, конечно, и не начинать.

Я уселся обратно в кресло, какое-то время задумчиво таращился на полуоткрытую дверь. Тут, конечно, неясно, как эта ситуация вырулит. Но если у Кобылянского хватит мозгов, ему всё же придётся прогнуться и принять мои условия. А если нет, тогда ему на старости лет придётся греть бока на нарах. Потому что уверен — если хорошенько порыться в делах Хабарова, изучить их схемы, сядет этот придурок на старости лет, как пить дать. Вот только будет ли у меня столько времени?

Я ещё с лестницы слышал тяжёлые, но при этом торопливые шаги Гены, пока он не появился сам в дверном проёме. Он встревоженно уставился на меня, мрачно сведя брови к переносице, а после спросил:

— Ну, как всё прошло?

— Пока неизвестно, — задумчиво протянул я. — Но я ему дал пищи для размышлений. Теперь ему остаётся только сделать правильный выбор.

Гена нахмурился, недоумённо дёрнул головой:

— А подробнее?

— У меня для тебя поручение будет, — проигнорировал я его вопрос. — Мне нужно разрешение на ношение оружия и, разумеется, сам пистолет.

— Ты чего? Серьёзно? — Гена удивлённо моргнул.

— Более чем.

— Погоди, что, настолько всё серьёзно, что ты решил стволом обзавестись?

— Нет, — спокойно ответил я. — Просто мне нужен пистолет. Что-нибудь хорошее и надёжное. Так сказать, на всякий случай.

На самом же деле я настолько привык за годы службы к ношению оружия, что даже сейчас чувствовал себя без него будто голым.

Гена призадумался, а после сказал:

— Ну, так-то вообще месяц ждать, но я могу простучать, где надо, и быстро всё организуем. Только это… тебе бы его хоть держать научиться, в тир, что ли, съездить.

Я кивнул. В тир действительно неплохо бы съездить, но не для того чтобы поучиться, а посмотреть, какое вообще нынче имеется оружие и, так сказать, выбрать и пристреляться.

— Так это… — Гена явно решил вновь вернуться к прежнему разговору. — С Кобылянским-то что? Он с такой мордой от тебя вылетел, весь красный! Ты хоть скажи, к чему готовиться?

— К войне, —