Моя чужая новая жизнь - Anestezya

этим Йеном. Он в конце концов её начальник. Смотрит, конечно, далеко не отеческим взглядом, но так и что? Представить, что наша стесняшка закрутит служебный роман так же странно, как и то, что Хильди подастся в монашки. Увидев нас, Чарли быстро свернула беседу и, радостно улыбаясь, поспешила навстречу.

— Как же я соскучилась, — она заметила на моём пальце кольцо и просияла. — Так вас можно поздравить?

— Думаю, ты не очень удивлена.

— Будьте счастливы, несмотря ни на что, — она стиснула Фридхельма в объятиях.

— Это мы и делаем, — улыбнулся он.

Несмотря на последний вечер в Берлине, мы по-прежнему ощущали себя молодожёнами. Чарли повернулась к Вилли и, наткнувшись на прохладный взгляд, пробормотала:

— С возвращением.

— Я приехал забрать их в часть, — он протянул ей список с фамилиями солдат.

Пальцы Чарли чуть дрогнули, и она тихо сказала:

— Я подготовлю выписки.

— Да брось, — я перехватила её локоть. — Отдай писульку какой-нибудь девчонке, они вон всё равно прохлаждаются. Побудь немного с нами.

Мы с Фридхельмом переглянулись. Вилли, сделав морду кирпичом, отвернулся. Ну, надо же, мы, оказывается, ревнивые. А то, как развлекался с блонди, поди уже и забыл?

— Ну, рассказывайте, как там в Берлине? — Чарли вернулась слегка повеселевшая.

— Твои родители в порядке, я заходил к ним накануне отъезда.

Фридхельм тактично промолчал о воздушном налёте. Ну и правильно. Чего ей волноваться в пустой след?

— Встречались с Гретой? Как она?

— С ней всё в порядке, — резко ответил Вилли. — Даже более чем.

— Она так редко пишет, — нахмурилась Чарли. — Я беспокоюсь, как она переживает разлуку с Виктором.

— О, можешь не беспокоиться, девушки умеют быстро забывать клятвы верности.

Ни хрена себе предъявы! Вот же всё-таки мужики козлы!

— Вильгельм, — Фридхельм укоризненно посмотрел на него. — Это не наше дело.

— Да, ты прав, — усмехнулся он. — И то, что её ухажёр женат, тоже?

— Я пойду, — Чарли резко поднялась со скамейки. — Прослежу, что там с документами.

— Подожди, — я догнала её уже у крыльца. — Не обращай внимания…

— А кто обращает? — Чарли вытащила из пачки сигарету и теперь психованно чиркала одну за другой спички. — Да что ж такое? — она отбросила пустой коробок и смахнула злые слёзы.

— Успокойся, — я обняла её. — Скорее всего он приревновал тебя к Йену.

— Да? А вот мне кажется, что ему плевать, даже если я завтра выйду за кого-нибудь замуж! Никогда ещё не видела Чарли такой. Может, им и нужна такая встряска, чтобы решиться наконец-таки на «тот самый» разговор?

— Иногда он бывает таким близким, родным, и мне кажется, что между нами всё понятно и без слов, а потом вдруг отдаляется.

— Мужики — вообще странный народ и часто сами не знают, чего хотят, — слабое, конечно, утешение, но ведь это так и есть.

— Рени, нам пора, — Фридхельм обнял Чарли. — Береги себя.

— Ты тоже.

Вилли обнаружился у машины. Вот же говнюк! Вместо того, чтобы извиниться, стоит курит с таким видом, словно брошенный у алтаря жених. Как только даю себе зарок прекратить лезть к нему с бесполезными нотациями, он берёт и вытворяет очередную дичь. Ну, не могу я молчать, глядя, как этот идиот делает несчастной мою подругу.

— Остынь уже, Отелло. Прежде чем закатывать такие сцены, нужно хотя бы озвучить девушке свои намерения, а пока она ничего тебе не должна, как собственно и ты ей, так ведь?

Вилли обжег своим «фирменным» взглядом, мол, придушил бы тебя, да нельзя, и едва не оторвал ручку, дёргая дверь. О как, решил поехать с водилой? Ну и пожалуйста, я же знаю, что как бы он ни бесился, в глубине душе понимает, что я права. Ну, или поймёт это, чуток успокоившись.

Честно говоря, я бы ни за что не рискнула ехать по нашим дорогам без гугл-карты. Стыдно признаться, но по ходу немцы и те ориентируются в разы лучше. Деревни, как по мне, вообще выглядят одинаково. Две-три улочки, дома, выбеленные извёсткой, низкие заборчики из покосившегося частокола, охапки сена на подворье. Ну и конечно же, штаб в центре. Всегда в какой-нибудь местной библиотеке или клубе. Я не настолько наивна, чтобы верить, что до конца войны мы просидим, обеспечивая порядок в оккупации, но было бы неплохо. С местными Вилли не лютует, вылазки, конечно, у парней бывают, но это не сравнимо с тем, как мы тогда отсиживались в окопах, атакуемые и с воздуха и пехотой русских.

— С возвращением, — разулыбался Файгль, едва увидев нас на пороге. — Вас можно поздравить, Эрин?

О, тоже заметил колечко? Я улыбнулась в ответ.

— Благодаря вам, свадьба прошла, как мы и хотели, в Берлине.

По губам Вилли скользнула лёгкая усмешка.

— Что ж, теперь пришло время с новыми силами послужить нашему фюреру, — пафосно заявил гауптман. — Вы вернулись вовремя. Нам удалось связаться с русским осведомителем, но без вашей помощи понять его сложно.

Что, даже вещи не дашь распаковать? Но Файгль повёл себя как джентльмен. Вручил мне бутылку вина, смущённо припомнив, что в прошлый раз оно мне понравилось, велел обустроиться и уже утром приступить к непосредственным обязанностям. Я вышла из штаба, осматриваясь в поисках казармы. Фридхельм наверняка уже там. Да и я, надо признаться, соскучилась за нашими дуриками.

— Малышка! — Каспер сгрёб меня в охапку, слегка покружив. — Ты вернулась!

— Рени, поздравляю, — Кох потянул меня, обнимая куда более осторожно.

— А мы уж думали, вы с Винтером уедете в медовый месяц куда-нибудь в тихое местечко, да там и останетесь, — хихикнул Бартель.

— Да поставьте вы её, — вмешался Крейцер. — Дайте прийти в себя после дороги.

— Как вы тут, держитесь?

— А что нам будет? Герр гауптман говорит, что на этот раз мы крепко прижали русских, — беспечно ответил Каспер.

— Так что наши новобранцы смогут вернуться к мамочкам, толком не понюхав пороха, — пошутил Крейцер.

— Много их?

Бартель кивнул на троицу. Н-да, детский сад на выезде — гоняют мяч на заднем дворе казармы и небось думают, что победа уже в их руках. Так, кого-то всё же не хватает. Кого-то, кто…

— Шнайдер! Погляди, кто вернулся!