Моя чужая новая жизнь - Anestezya

— И что всё это значит?

— Это значит, нечего приезжать ко мне без предупреждения, — капризно ответила Грета. — К тому же я говорила, что мои друзья приехали с фронта в отпуск.

— Кажется, мы уже встречались, — мужчина чуть прищурился, что-то вспоминая, и наконец протянул мне руку. — Штурмбаннфюрер Дорн.

Точно, это же тот тип, который явился к нам с проверкой в последний вечер перед отъездом год назад.

— Обер-лейтенант Винтер, — представился я, гадая, какие отношения связывают его с нашей Гретой. — Что-то празднуете? — он кивнул на недопитую бутылку шампанского.

— Сегодня свадьба моего брата.

— О, вот как, — он присел за столик. — И где же молодожёны?

— Уехали в свадебное путешествие, — этот тип ведёт себя как ревнивый муж, и меньше всего я хочу лезть в чужие отношения. — Мне тоже пора.

— Ещё увидимся, — Грета тоже поднялась и как ни в чём ни бывало обняла меня.

Пусть я не романтик, но в другое время бы оценил эту летнюю ночь. Сегодня как никогда ярко видны звёзды, но на душе было паршиво. Поэты так пышно воспевают любовь, тысячи влюблённых верят, что их чувства это навсегда… А на деле запросто расстаются и изменяют друг другу. Чего-то мне Грета не договаривает. Виктор не согласился бы ехать без неё, либо убедил бежать вместе. Ещё и этот Дорн. Возможно, они любовники. Быстро же Грета забыла своего любимого. Самое ужасное, что, когда ты влюблён, думать о таких вещах как измена, разлука совершенно невыносимо. Тебе кажется, что у вас будет всё не так. Вот и мне хочется верить, что если повезёт пережить войну, я смогу наконец, не оглядываясь ни на что, окружить Чарли любовью и заботой, которых она достойна.

* * *

Как и следовало ожидать, дома разразилась буря. Отец мрачно заявил:

— Этот мальчишка всю жизнь только и делает мне всё наперекор! Я как могу пекусь о его будущем, но видимо, толка с него не будет.

— Отец, прости, но это его дело с кем жить. Прошу, когда они вернутся, не порти последние дни до нашего отъезда.

Я не стал напоминать о том, что с войны можно и не вернуться. Неужели он сам не понимает таких очевидных вещей? Отец, хлопнув дверью, скрылся в кабинете. Мама, нервно комкая носовой платок, тихо заплакала. Я молча обнял её. Она как всегда боится что-то возразить, но что поделать… Мама свято верит, что женщина должна быть хранительницей семейного очага и ни в чём не перечить мужу. Да к тому же, зная характер отца, в противном случае мы бы жили среди вечных криков и ругани.

— Вильгельм, — она отстранилась и внимательно заглянула мне в глаза. — Скажи мне правду. Она действительно его достойна? Меня не интересует её происхождение, для меня важно, любит ли она Фридхельма?

— Да, — чтобы её успокоить, я стал рассказывать, как Эрин собиралась в одиночку пересечь линию фронта, чтобы раздобыть лекарства для Фридхельма.

Отпускные дни тянулись вроде бы медленно, но, взглянув на календарь, я увидел, что нам придётся уехать уже через три дня. Эрин и Фридхельм уже вернулись, и я удивился, что в кои-то веки отец послушал меня. Во всяком случае, братец отделался лишь его недовольными взглядами и ласковым упрёком мамы, почему они так поспешили. К тому же, как строгая католичка, она потребовала, чтобы они получили благословение в церкви. Я усмехнулся, заметив мягко говоря «обрадованный» взгляд Эрин. Она что придерживается модного сейчас атеизма?

Последний вечер перед отъездом мы решили посидеть в ресторане с Гретой. С Евой мы мирно расстались накануне. К счастью, всё обошлось без упрёков и рыданий. Девушка даже не намекала на возможное продолжение отношений, за что я был ей мысленно благодарен.

— Мой директор обещал, что, возможно, скоро я получу своё первое турне, — мечтательно улыбнулась Грета. — Я хочу побывать везде! В Париже, Риме, Неаполе.

— Смотри, поаккуратнее, — хмыкнула Эрин. — Я не спорю, ты у нас талантище, но обычно эти козлы в обмен на продвижение пытаются залезть под юбку.

— О, не думаю, что Ханс посмеет не то что лезть мне под юбку, а бросить лишний взгляд, — беспечно ответила Грета, а я лишь уверился в том, что у неё с Дорном любовная связь.

Ну ещё бы! Кто осмелится перейти дорогу штурмбаннфюреру?

— Что это? — нахмурился Фридхельм.

Мы прислушались. Снаружи тревожно завывала сирена.

— Это воздушный налёт, — я быстро поднялся. — Нужно найти ближайшее убежище.

— Не стоит паниковать, — мимо столиков уже сновали официанты. — В нашем ресторане имеется надёжный подвал. Просим вас перейти туда, на улице может быть опасно.

Снаружи послышался глухой взрыв, соседнее здание вспыхнуло как спичка. В зале тут же началась паника. Люди бестолково бросились к заветной двери в подвал. Фридхельм и Эрин оказались отрезаны от нас толпой. Я взял Грету за руку, пытаясь защитить от пинков, ведь кое-кто, пробиваясь вперёд, не стеснялся пустить в ход локти.

— Вильгельм! — вскрикнула Грета, когда какой-то мужчина бесцеремонно оттолкнул её. — Помогите!

Край её платья загорелся от упавшей свечи.

— Пропустите! — я расталкивал толпу, пытаясь пробиться к ней, и тут раздался сухой щелчок выстрела.

— Прекратите! Вы позорите свою страну, ведете себя как стадо!

Я узнал в офицере Ягера. Он предупреждающе вскинул пистолет, щёлкнув затвором.

— Спокойно проходите в убежище, места хватит всем.

Я обнял всхлипывающую от испуга Грету. Ягер успел плеснуть водой на её платье.

— Ты как?

— Пойдёмте, здесь опасно оставаться, — Ягер подхватил Грету под руку, увлекая к двери.

Я оценивающе оглядел убежище. Похоже, здесь был винный погреб, но его основательно укрепили стальными подпорками. Я всмотрелся, пытаясь выхватить взглядом Фридхельма, но в такой толпе это было бесполезно. Успокоив себя тем, что точно видел, как они зашли, я попытался найти удобное место для Греты. Стулья были все заняты, но я нашёл свободный угол.

— Пойдём, — я стянул пиджак и накинул ей на плечи.

В подвале было довольно прохладно. Грета прижалась к моему боку, и я чувствовал, как её тело сотрясает мелкая дрожь.

— Потерпи, как только налёт закончится, отправим тебя в больницу.

— Всё…