Светлый пепел луны - Тэнло Вэйчжи

вышел хмурый Тан Тай Цзинь с А Ми на руках. И первым, кого он увидел, был Гун Е Чжиу. Мужчины обменялись невозмутимыми взглядами, прекрасно понимая, что их судьбы давно и безнадежно переплетены из-за любви к одной женщине, и они навеки связаны узами жизни и смерти. Гун Е Чжио опустил глаза и, увидев девочку на руках Тан Тай Цзиня, просветлел лицом:

— Неужели это А Ми?!

Девчушка вперилась в него свои блестящие чёрные глаза, в точности, как у Су Су и вдруг попросила капризно:

— Дядя, возьми меня на ручки.

Гун Е обрадованно протянул руки, и она перебралась к нему.

Повелитель демонов вздернул бровь, но девочку отпустил.

Богиня, увидев краем глаза происходящее, поспешила к мужу и, обняв его за талию, спросила с улыбкой:

— Ну и что тут у вас происходит?

— Ты не доверяешь мужу и собственной дочери? — усмехнулся Тан Тай Цзинь.

Су Су и правда этим двоим не очень доверяла. А Ми с возвращением отца стала совсем несносной. Раньше она хотя бы боялась и слушала свою богиню — мать, но получив поддержку в лице папочки — Властелина Демонов, делала, что хотела, а счастливый отец только улыбаться, наблюдая за её шалостями.

Полубог-полудемон, А Ми внешне больше походила на маму, но нрав унаследовала от отца. Вот и сейчас она покусывала свой кулачок, хитро поглядывая на главу секты Хэньян, пока не спросила ангельским голоском:

— Дядя, а у тебя жена-то хоть есть?

Тот смешался и ответил:

— Нет.

— Ааа, — протянула А Ми. — А почему?

Глава секты Хэнъян давно не имел дела с детьми и понятия не имел, как ответить на столь прямолинейно заданный вопрос. Он беспомощно оглянулся на Су Су, ища у неё помощи.

Богиня поняла, что пора вмешаться:

— А Ми, иди-ка сюда!

Хитрюга оглянулась на отца, но его лицо не выражало никаких эмоций, тогда девочка спрыгнула с рук дяди и подошла к матери.

— Прости, старший брат, А Ми тебя немного замарала, — сконфуженно проговорила Су Су.

Гун Е повернул голову и впрямь заметил на своем плече след от перепачканной сладостями маленькой ладошки. Он только тепло улыбнулся и касанием пальца очистил ткань. Затем развернулся к собравшимся и торжественно проговорил:

— Дорогие гости, соревнование скоро начнется. Прошу, займите свои места.

Пока хозяева и гости двинулись к турнирным площадкам, богиня развернулась к мужу и дочери, которые смотрели на неё с совершенно невинным выражением глаз:

— Послушайте, вы оба. Вам запрещено вести себя в Хэнъяне плохо и не сметь приставать к моему старшему брату! А Ми, ты меня поняла?

Девочка поспешно закивала головкой:

— Поняла, мамочка.

Су Су поцеловала её в пухлую щёчку.

— Моя сладкая!

А та, увидев, что поединки уже начинаются вырвалась из рук матери и в припрыжку побежала к трибунам.

Богиня строго посмотрела на мужа.

— Ну а ты?

Тан тай Цзинь молчал, как в рот воды набрал. Но, заметив, что Су Су всё ещё вопросительно смотрит на него, кивнул.

— Понял.

Богиня вздохнула с облегчением. Раз пообещал — значит выполнит. Она наклонилась и что-то прошептала мужу на ухо, и он тут же счастливо улыбнулся.

Гун Е Чжиу с любопытством наблюдал за супругами. Присевшая рядом с ним Яо Гуан, заметила:

— Я раньше думала, что Цан Цзю Мин — угрюмый бирюк. Но теперь вижу, что с Су Су он совершенно другой и, похоже, они оба очень счастливы.

Гун Е кивнул, внимательно глядя на Тан Тай Цзиня. Он обратил внимание на то, что рядом с Су Су верховный демон видит только её одну, и его глаза при этом светятся неприкрытой любовью. Всем известно, что он без ума от своей жены. На праздничной трапезе он обирал по ягодке с виноградной веточки и кормил ими Су Су и А Ми, но сам не съел ни одной.

Их обоих связывала тысячелетняя история взаимных обид. Гун Е был готов к тому, что после возвращения из небытия демон усложнит ему жизнь, но этого не случилось. Встречаясь с властелином Хэньян, Тай Цзинь лишь вежливо кивал ему головой, а потом снова отворачивался к Су Су. Лишь только на её губах появлялась улыбка, он улыбался в ответ, и лицо его становилось ясным и светлым. В этот момент Гун Е понял, почему лучшая женщина в мире полюбила Тан Тай Цзиня. Этот человек тысячу лет был порочным, высокомерным и жестоким, но любовь к ней изменила его, и шипы отпали.

Демон-бог с невинным сердцем.

Гун Е выпил вина и улыбнулся, почувствовав облегчение от созерцания их счастья.

* * *

Ночевать повелитель демонов и его богиня отправилась в домик на горе Чанцзе. Для Су Су это место несло бесценные воспоминания о счастливых годах, проведенных в Хэньяне, а Тан Тай Цзиню напоминало о магическом наваждении. Именно здесь прекрасная фея плела кисточку на меч, да только уснула и не успела отдать её своему возлюбленному. Спустя годы, готовясь к смерти, Тан Тай Цзинь доплёл её сам, воображая, что это сделала для него Ли Су Су. Но сейчас печали не было в его душе. Напротив, ему хотелось больше узнать о детстве самого дорогого для него человека, пройтись по её любимым тропинкам, встретиться с близкими ей людьми и услышать от них истории о том, какой его возлюбленная была в детстве и юности.

На озере Тяньчи стоял маленький деревянный домик, в котором Су Су когда-то часто медитировала. Богиня уселась, скрестив ноги, на подушку, расшитую жемчугом, и поставила перед собой старый деревянный сундучок с её детскими сокровищами. Она вынимала одну вещицу за другой и показывала мужу:

— Это деревянные кузнечики, которых вырезал для меня папа. А эту янтарную лягушку мне подарила сестрица. Старшие братья часто пугали меня ею.

Тан Тай Цзинь внимательно слушал её рассказы и представлял, каким живым и любознательным ребенком была Су Су. Он нежно погладил жену по голове. Про свое детство ему лучше не вспоминать. В нем не было ничего хорошего. Только голод, холод и унижения. Зная об этом, Су Су не сразу решилась рассказать ему о том, каким счастливым ребенком она росла. Это напоминало ей талисман жизни, который она когда-то показала ему — прекрасные воспоминания, которых так не хватала его сердцу.

Именно поэтому Су Су однажды уговорила Тан Тай Цзиня вернуться в секту Сяояо и позволить её старейшинам учить их дочь согласно их традициям, добрым и странным. Она сумела воздать ему за всю несправедливость жизни, которая выпала на его долю по воле небес.