Том 1. Клоун - Cuttlefish That Loves Diving

В серых глазах Данна, казалось, блеснул огонёк. Его обычная сдержанность и серьёзность в этот момент дали трещину.

Он слегка улыбнулся и продолжил:

— В моих снах они всё ещё со мной. Аделаид любит читать, вечно сидит в солярии с книгой. Он каждый раз просит меня взяться за Розанну, чтобы она быстрее повзрослела. Из-за этого Розанна вечно жалуется, что я становлюсь всё больше похож на её отца, и очень меня боится. Малыш Итер — непоседа, каждый день ходит в лес на охоту. Доун всегда стоит у окна своей спальни и смотрит, как мы разговариваем. А Коэнли, который только присоединился к нам, смастерил себе семиструнную цитру и сидит, играет и поёт… Мне их очень не хватает.

— Капитан… — вырвалось у Клейна. Он чуть не прослезился и, чтобы скрыть это, потёр глаза, мысленно выругавшись: «Чёрт побери, капитан, вы же меня на слёзы пробиваете…».

Но теперь я хотя бы понимаю, почему ваш прогресс в Методе Актёра так медленен… — он беззвучно вздохнул.

— Жаль, что Старый Нил умер, потеряв контроль, а то бы он доставил нам немало весёлых минут, — Данн отвёл взгляд и потёр переносицу.

Через несколько секунд он поднял голову и горько усмехнулся:

— Это было эгоистичное решение. Я ведь не знаю, чего на самом деле хотели бы Аделаид, Коэнли и остальные. Я эгоистично решил за них. Я такой эгоист.

— Нет… — резко покачал головой Клейн.

…

В приёмной, в зоне отдыха, Леонард смотрел, как Мегаос вырывает у себя клок за клоком волосы, и его лицо снова застыло в каменной маске.

Мегаос с раздражением то и дело подносила стакан к губам, её лицо слегка исказилось, когда она посмотрела на Леонарда:

— Не знаю почему, но мне вдруг стало не по себе.

Леонард Митчелл уже собирался ответить, как вдруг увидел, что Мегаос поднесла руку к своему лицу и резким движением сорвала с него кусок мяса, длинный, окровавленный лоскут.

— Что-то лицо зачесалось, — смущённо улыбнулась Мегаос, и её рот растянулся до самых скул, обнажая белые зубы и алые дёсны.

Твою мать! — беззвучно выругался Леонард, чувствуя, что ситуация ухудшается слишком быстро.

Его губы зашевелились, он склонил голову, к чему-то прислушиваясь, и его лицо вдруг изменилось, побледнев до синевы.

С трудом выдавив улыбку, он сказал Мегаос, которая продолжала сдирать с лица плоть:

— Я отлучусь в уборную.

— Хоро… шо… — голос Мегаос стал каким-то далёким.

Она погладила свой живот:

— Мой… ребёнок… беспокоится…

Леонард больше не отвечал. Он ускорил шаг и подошёл к перегородке.

Войдя в коридор, он бросил долгий взгляд на урну с прахом святой в руках Данна Смита и с безысходностью выдохнул.

Затем его лицо стало решительным.

— Капитан, боюсь, времени не осталось. Мы должны немедленно устранить Мегаос и её ребёнка. Иначе весь Тинген понесёт огромные потери. Эвакуация жителей окрестных домов не поможет. Я знаю, что вы уже отправили такую телеграмму.

Данн слегка нахмурился и очень серьёзно спросил:

— Ты уверен, что ситуация ухудшилась до такой степени?

— Да, не пройдёт и трёх минут, как Мегаос мутирует, и её ребёнок родится раньше срока, — уверенно ответил Леонард.

Говоря это, он взглянул на толстый сосуд, обвитый вокруг руки Клейна, и твёрдо произнёс:

— Запечатанный артефакт 2-105? Дай его мне. Я смогу лучше им воспользоваться.

— Хорошо, — Клейн без колебаний передал Похитителя Сосудов Леонарду.

Он и так собирался это сделать.

В этот момент Данн Смит поправил воротник, одёрнул свой тонкий чёрный плащ и твёрдо произнёс:

— Я выйду первым с Прахом Святой Селены. Вы выходите через десять секунд, запомните, сосчитайте до десяти, а потом вступайте в бой. И тогда, неважно, в каком состоянии я буду, хорошем или плохом, не теряйте времени. Цельтесь в Мегаос и её ребёнка, нанесите свой самый мощный удар.

Сказав это, он развернулся и, держа урну с прахом, твёрдым шагом направился к перегородке.

— Капитан… — с пересохшими губами позвал Клейн.

— Капитан, — глухо повторил Леонард.

Данн остановился, обернулся, его лицо было добрым, а голос — мягким:

— Не беспокойтесь обо мне. Я не один. Аделаид, Доун, малыш Итер, Коэнли — они сражаются плечом к плечу со мной, какой бы ни была опасность.

Он сделал паузу, его серые глаза потеплели, когда он посмотрел на Клейна и Леонарда.

— И не нервничайте. Мы защищаем Тинген.

Его губы изогнулись в привычной улыбке.

Сказав это, он больше не медлил. Его взгляд был устремлён вперёд. Он решительно прошёл через перегородку, лишь полы его чёрного плаща до колен слегка взметнулись.

— Капитан! — снова одновременно крикнули Клейн и Леонард. По их щекам потекли слёзы, но Данн шёл вперёд, не замедляя шага.

Мы — всего лишь кучка несчастных, вечно сражающихся с опасностью и безумием. Но мы — хранители.

Глава 208: Плач

Тик-тик-тик, — телеграфный аппарат в кабинете капитана внезапно ожил, готовый принять новую телеграмму.

Но Клейн и Леонард не обращали на него ни малейшего внимания. С налитыми кровью глазами они молча отсчитывали удары секундной стрелки:

— Десять.

— Девять.

— Восемь.

…

В этот момент Данн Смит с серьёзным лицом, держа в левой руке квадратную шкатулку, похожую то ли на серебряную, то ли на костяную, вошёл в приёмную.

Мегаос, которая до этого беспрестанно вырывала клоки золотистых волос и расцарапывала себе лицо до крови и кости, словно от какого-то толчка, резко вскочила. Она указала на Данна Смита в его тонком чёрном плаще и пронзительно закричала:

— Ты хочешь убить моего ребёнка!

— Ты хочешь убить моего ребёнка!

Бум! — этот жуткий, пронзительный крик эхом отразился в голове Клейна, словно удар молота. Он мгновенно сбился со счёта, чувствуя головокружение и острую боль.

Перед глазами всё окрасилось в багровый цвет, а из носа, казалось, хлынула неудержимая струя.

Инстинктивно повернув голову, он увидел Леонарда Митчелла. Из его глаз, носа и рта текла кровь, лицо было смертельно бледным, а тело качалось, готовое рухнуть.

Кажется, я выгляжу так же… — Клейн резко собрался с мыслями и, пропустив пару секунд, продолжил считать с того места, где остановился:

— Пять.

— Четыре.

…

Под этот жуткий крик глубокие серые глаза Данна Смита налились кровью, каждая жилка стала отчётливо видна.

Вены на его лице вздулись, извиваясь, словно змеи, а из ушей потекла алая жидкость.

Но