Том 1. Клоун - Cuttlefish That Loves Diving

Бам!

Мегаос врезалась в Леонарда, впечатав его в стену, которая с грохотом обрушилась.

Кости Леонарда трещали, изо рта текла кровь. Он не успел даже попытаться сопротивляться и тут же потерял сознание.

Мегаос занесла белый костяной клинок, но бесчисленные чёрные нити, исходившие из урны с Прахом Святой Селены, снова опутали её, пытаясь обездвижить.

Клейн, не обращая внимания на свои раны, достал тонкую золотую пластину.

Едва он собрался произнести заклинание на древнем гермесском, как в глубокой, тёмной и тихой комнате раздался внезапный звук:

— Уа!

Это был плач младенца.

Глава 209: Свет

— Уа!

Младенец в утробе Мегаос заплакал, зашевелился, стремясь родиться, помочь матери вырваться из беды.

Чёрные, холодные и скользкие нити, словно испугавшись или будто их схватила невидимая сила, отпрянули назад.

— Уа!

Данн и Клейн одновременно почувствовали сильное головокружение. Их горло сдавило, дыхательные пути сжались, и дышать стало невыносимо трудно.

Из носа, глаз и ушей потекла алая кровь, словно все капилляры в их телах лопнули.

Если бы не то, что Клейн, пребывая над серым туманом, привык к шёпоту и крикам, и если бы не то, что Данн держал в руках Прах Святой Селены, они бы наверняка потеряли сознание, как Леонард Митчелл.

Безголовое тело Мегаос развернулось и устремилось к Клейну. Обугленная, отваливающаяся кусками кожа, плоть и священный, но в то же время дьявольский белый костяной клинок отчётливо отразились в его глазах.

Клейн, едва оправившись от шока благодаря своему богатому опыту, почувствовал, как по коже побежали мурашки. Он видел, как она, телепортируясь, безумно несётся к нему, не давая ни единого шанса произнести заклинание, влить духовную силу и бросить Талисман Солнечной Вспышки.

Едва он собрался перекатиться в сторону, как увидел, что Мегаос внезапно замерла. Чёрный плащ Данна Смита взметнулся за спиной, а сам капитан, опустив голову, выгнул спину, под которой проступили толстые, извивающиеся жгуты, словно там прятались змеи, щупальца, чудовища!

Данн использовал свою способность Ночного Кошмара, чтобы силой вмешаться в действия Мегаос.

Бум! Бум! Бум! — едва Мегаос дёрнулась, как толстые жгуты на спине Данна одновременно взорвались!

Брызнула густая алая кровь, дождём окропив всё вокруг.

Данн, бледный, не выказал ни капли отчаяния от такого исхода, ведь его кровь была поглощена чёрными нитями, исходящими из Праха Святой Селены!

Поглощена!

Бесчисленные холодные, скользкие, похожие на щупальца нити внезапно обезумели. Они ринулись вперёд, намертво опутав Мегаос, опутав её выпирающий, начавший шевелиться живот.

Шанс!

Клейн, одновременно напряжённый и обрадованный, уже приготовился произнести слово «Свет» на древнем гермесском.

— Уа! Уа! Уа!

Плач младенца раздался снова, на этот раз непрерывный и более торопливый!

Чёрные, бесчисленные, почти невидимые нити внезапно замерли, словно поражённые молнией, и, дрожа, начали отступать.

Данн, видя, что Мегаос вот-вот вырвется, на мгновение изменился в лице и, почти не колеблясь, отдёрнул правую руку, вонзив её себе в грудь, в левую сторону груди!

Он быстро выдернул руку, окровавленную, сжимавшую сердце, источавшее покой ночи и переменчивость сновидений, сердце, которое всё ещё сокращалось и расширялось!

Капитан… — Клейн, глядя, как Данн Смит кладёт своё сердце в урну с Прахом Святой Селены, почувствовал, как зрение затуманилось.

У-у-у! У-у-у!

Раздался плач, подобный голосу ночного кошмара. Бесчисленные чёрные нити, наполнившись ледяным спокойствием, снова сжались, намертво, мёртвой хваткой сковав Мегаос!

Даже когда из живота Мегаос донёсся ещё один крик младенца, они не ослабли, а наоборот, заперли этот ужасный звук внутри своего сплетения!

Слёзы, смешанные с кровью, катились по щекам Клейна, когда он низким голосом произнёс слово на древнем гермесском:

— Свет!

Свет, что разгоняет тьму! Свет, что приносит тепло!

Остатки его духовной силы хлынули в тонкую золотую пластину, испещрённую таинственными узорами. В голове у него помутилось, закружилось.

Собрав последние силы, Клейн метнул Талисман Солнечной Вспышки в опутанную чёрными нитями Мегаос.

На этот раз чёрные нити не отступили. Они больше не подчинялись инстинкту, а следовали чьей-то воле.

Тук-тук! Тук-тук!

Внутри урны с Прахом Святой Селены всё ещё билось алое сердце Данна.

Солнечный свет снова пробился сквозь дыру в потолке, пронзил весь третий этаж и хлынул в Охранную Компанию Чёрный Шип, почти превратившись в материальный столб.

Притянутый Талисманом Солнечной Вспышки, он отразился и сфокусировался на Мегаос.

Над безголовым чудовищем они слились воедино и взорвались, словно солнце!

Грохот!

В ослепительно-белом сиянии Клейн зажмурился. В его сознании запечатлелась последняя картина:

Обугленное тело Мегаос, лишённое левой руки, головы и большей части плоти, мгновенно рассыпалось. Внутри него некое полупризрачное, полуреальное ужасающее существо, лишённое физической опоры, не смогло завершить последний этап трансформации и с яростью и негодованием растворилось в свете и пламени.

Грохот!

Всё здание сильно затряслось, но это были лишь отголоски силы Талисмана Солнечной Вспышки.

В отличие от обычной бомбы, его мощь была сконцентрирована и направлена!

Клейн с трудом удержался на ногах и через несколько секунд открыл глаза.

Он увидел обрушившиеся стены, выжженный круг на месте, где стояла Мегаос — пол расплавился лишь наполовину.

Он увидел там окровавленный, скрученный, обожжённый кусок пуповины. Он увидел Данна Смита в его тонком чёрном плаще, всё ещё стоявшего на ногах. Он увидел, как в урне с Прахом Святой Селены медленно бьётся сердце. Он увидел Леонарда Митчелла, лежавшего без сознания на противоположной стороне.

Крайне уставший Клейн почувствовал прилив радости. Ему показалось, что капитана ещё можно спасти с помощью ритуальной магии, что Мегаос и её «ребёнок» действительно уничтожены. Нет, скорее, второй был изгнан, его пришествие было прервано.

В этот момент Данн Смит повернул голову к Клейну. На его бледном лице играла добрая и расслабленная улыбка, а голос был таким же мягким, как всегда:

— Мы спасли Тинген.

Сказав это, он, словно вернувшись в свои двадцать лет, уже не такой сдержанный и серьёзный, подмигнул Клейну левым глазом.

Выражение лица Клейна застыло. Он увидел, как сердце в урне с Прахом Святой Селены перестало биться и рассыпалось на мириады сияющих искр. Он увидел, как тело капитана начало заваливаться назад, а руки разжались.

Всё это происходило, как в замедленной съёмке, но остановить это было невозможно.

Бум!

Урна с Прахом Святой Селены упала на пол, как и сердце Клейна.

Гул! Гул! — хоть крышка и была открыта, глубокая тьма внутри не дала рассыпаться ни единой сияющей песчинке. Урна покатилась к Клейну.

Данн Смит упал на разбитый пол. Его глубокие серые