Обратный отсчет - Токацин

Гедимин плотно закрыл за собой дверь — и, подумав, растянул вдоль стен защитное поле. Вепуат одобрительно хмыкнул. Он уже сидел на лабораторном столе и разглядывал образцы под прозрачным, чуть позеленевшим колпаком. Гедимин столкнул его со столешницы и просунул под купол «щупы» анализатора.

— Плюс двадцать девять, — он сделал пометку в журнале и разломил образец надвое. — Ещё раз…

— Дай я померяю для сверки, — Вепуат просунул руку под колпак. — Ага, так и есть. А что это за металл такой серый?

— Сталистый фрил, — буркнул Гедимин, разделяя надвое ещё один образец. — А это свинец.

— Свинец! Точно, совсем забыл, — Вепуат смущённо хмыкнул. — Всё в голове перепуталось. Про живое ещё помню, а вот всё остальное…

Гедимин осторожно провёл раскалённым когтем по свинцовой пластинке. «Если расплавится — из кюветы не вытечет. Ещё одна линия…»

Он отдёрнул руку, пристально глядя на «помеченный» образец. Вепуат, шумно дыша, смотрел из-под локтя. Прошло минуты две, прежде чем он подал голос.

— Ты что-нибудь видишь? Я вот нет.

Гедимин молча поднёс «щупы» к пластинке. Цифры на экране мигнули и замерли.

— Двадцать девять. Как и на контрольном образце.

— Это, наверное, из-за свинца, — пробормотал Вепуат. — Он ведь поглощает… какое-то там излучение…

Он так и стоял с термометром над образцом, пока Гедимин перебирал «помеченные» и чистые пластины. За пятнадцать минут температура не изменилась ни на градус. Выждав ещё немного, сармат сгрёб все обломки в контейнер и облегчённо вздохнул.

— Вот это называется «нормальная планета»!

Вепуат, нахохлившись, сел на край стола. Радостным он не выглядел.

— Попробуй другой знак, — тихо попросил он. — Может, только огонь тут так… криво работает.

Гедимин ухмыльнулся.

— Всё правильно. Эта ерунда и не должна работать, — он вывел на образце размашистый знак льда и сунул Вепуату. — Ни боги, ни значки, ни ритуалы. Только физика. На кой мы вообще связались с той полоумной планетой⁈

Вепуат молча сжал образец в кулаке.

— Ты их пока не уничтожай, — тихо попросил он. — Пусть полежат. Может… может, тут им нужно время. Дней семь, может, тринадцать…

Гедимин, пожав плечами, задвинул «фонящие» образцы под стол и накрыл защитным полем. Нелепая ухмылка так и лезла на лицо. «Может, нам тут не рады. Но физика тут нормальная. Никакая выдуманная тварь не погонит воду вверх по трубе. Не нашлёт эпидемию. У механизмов не вырастут щупальца, а у скафандра — глаза. И это правильно.»

12 июня 14 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Чисто, — бросил филк-медик, едва взглянув на кровезаборник. Гедимин вышел, на ходу смыкая пластины наручей. Вепуат ждал его за медчастью под хмурыми взглядами длинной очереди. Другие ликвидаторы уже ушли — Гедимин пришёл на проверку последним из отряда.

— Не мутант, — криво ухмыльнулся он, остановившись рядом с Вепуатом. Тот задумчиво смотрел на блёклое небо. Сегодня с утра вдоль горизонта растянулись тучи; солнце то выглядывало в просвет, то скрывалось.

— Птицы… — пробормотал Вепуат, следя за кружащими точками, и потёр предплечье. — Интересно, где они живут. Скалы у берега застроены…

Гедимин пожал плечами.

— В парке Крэнга много птиц. Тут много кусков… дикой местности. Флора, фауна…

— Дикая местность… — Вепуат криво ухмыльнулся, но его глаза остались тёмными. Он провёл пальцами ступни по дорожному покрытию и указал вниз.

— Вчера делал смывы. Немного бактерий, диатомовых, пыльца… и всё. Тут нечему прорастать.

— И хорошо, — Гедимин сузил глаза. Мимо проехал глайдер; от вида колёс под его днищем уже не передёргивало, Равнина таяла в памяти, как нелепый сон. «А вот „Элидген“, небось, обрастает. Что у них для дезинфекции? Щётки и соляной раствор? Они эти споры даже не увидят. Пока вся эта дрянь не пойдёт в рост…»

— Идём уже, и так опаздываем, — буркнул он. Вепуат вяло кивнул, сделал пару шагов и снова замер.

— Ястреб!

Один из силуэтов в небе чуть отличался от других — и явно их напугал, — они шарахнулись, сбиваясь в хаотичный комок, и помчались за ним. Погоня длилась недолго — хищник нырнул за крыши.

— Ты не скучаешь по «Элидгену»? — спросил Вепуат, оглядевшись по сторонам. Прохожих в ранний час не было — если кто и шёл, то быстро и по делу. Проехал ещё один глайдер, остановился у проходной, громко загудел. Гедимин поморщился.

— Меньше болтай, — посоветовал он.

— Да с кем тут болтать… — Вепуат потёр висок. — Я утром его позвал… ну, не проснулся ещё. Сначала вспомнил, что шлем закрыт, а потом…

Он вздохнул и ускорил шаг. Гедимин недовольно сощурился.

— Слышал, как ты зовёшь. Спи в броне. И динамики отключай. Спалимся — лучше не станет.

…Вепуат сидел на краю стола — и даже без перьев казался нахохленным. Ликвидаторы шумно переговаривались, лязгали бронёй и стапелями, ночная смена ворчала, влезая в тяжёлые скафандры. Гедимин тронул Вепуата за плечо и кивнул на передатчик. «Пойдём к „Вайтроку“,» — зажглось на экране и тут же погасло — сармат стёр сообщение, не отправляя. Вепуат мигнул.

«Зачем?» — высветилось на его экране. Гедимин тронул височный щиток.

«Поговорить,» — коротко ответил он и двинулся к выходу — на него уже начинали оглядываться. Почти все из дневной смены ушли, и Скегги стоял на крыльце, пересчитывая бойцов. Гедимин, придержав Вепуата за плечо, вместе с ним нырнул в переулок.

— Туда, туда и наверх, — прошептал он, на пальцах показывая направление. — Оттуда всё видно.

Вепуат растерянно хмыкнул.

— Говорить с «Вайтроком»? То есть… А, ядро Сатурна! Они же везде, в каждом реакторе… И ты его знаешь? Общался с ним?

Гедимин кивнул.

— Только надо, чтоб охрана не видела, — он огляделся по сторонам. Место было тихое, но для обзора непригодное — пришлось выйти в переулок и, не останавливаясь, нырнуть за другое здание. Тут, на задворках промышленных корпусов, следить за сарматами было некому — но на юге вдоль забора, утыканного фонарями, плыли дроны-наблюдатели.

— И что, кроме тебя, никто с ним не общался? — прошептал Вепуат прямо в наушник. Его глаза понемногу разгорались.

— Гварза общался, — Гедимин дёрнул углом рта. — Кончилось плохо. Тут лестница. До середины — а дальше по жёлобу. Наверху встретимся.

Из-за выступа крыши станция была