Обратный отсчет - Токацин

— Только не переживай, — Кенен хлопнул его по руке — до плеча было неудобно тянуться на бегу. — Обсудим втроём. Если надо, спрошу у Алексея. Это из-за вчерашнего фильма или ещё из-за чего-то?

— Из-за моего проекта, — ответил Гедимин; он уже входил в коридор первого этажа и видел, что у двери его комнаты стоит Линкен Лиск. Завидев Гедимина, он вскинул руку в запрещённом приветствии, и ремонтник ответил ему тем же жестом.

— Извини, зачитался, — буркнул он, копаясь в ящике с вещами. — Глайдер там?

— Да, ждёт нас, — отозвался Линкен, обеспокоенно глядя на Гедимина. — Я не дождался тебя и пошёл искать. Ты цел? Не ранен? Можешь лететь?

— Всё нормально, — Гедимин одним движением застегнул комбинезон снизу доверху и выпрямился. — В другой раз улетай без меня. Не стоит так долго ждать.

Они вышли из барака, и кто-то дёрнул Гедимина за рукав. Тот обернулся и увидел, что его догоняет Кенен.

— Замёрзнешь, — буркнул Линкен, не сбавляя скорость. — Иди спать.

— У Гедимина проблема, а я его друг, — ответил Кенен, нагоняя сарматов. — Расскажи, что там, Джед. Твой проект отклонили?

— Что⁈ — Линкен резко остановился и развернулся к Гедимину. — Гребучие макаки…

Ремонтник недовольно сощурился. Проходящие мимо сарматы оглянулись на группу и отошли немного в сторону.

— Никто ничего не отклонял. Я ещё не закончил его. Но, кажется, я в чём-то ошибся.

— Только не в реакторе, — покачал головой Линкен. — Такой атомщик, как ты, не мог ошибиться в реакторе. Что тебе сказала твоя макака?

— Она — учёный, — фыркнул Гедимин. — Я отправил чертежи ей на проверку. Сегодня она ответила. Мне придётся делать доработки.

— Макаки ничего не понимают в планетарных станциях, — убеждённо сказал взрывник. — Она что, была на Сатурне⁈

— Тихо, тихо, — Кенен оглянулся на форт и охрану у ограды и предостерегающе пошевелил пальцами. — Расскажи по порядку, Джед. Что пишет эта самка про твою станцию?

— Что в техническом отношении она так хороша, как только возможно, — сказал Гедимин и сам недоверчиво хмыкнул. — Энергетические установки, ходовая часть, промышленные отсеки, разгрузочные палубы… У неё нет ни одного замечания к станции. Только к поселенцам.

— Умная мартыш… учёный, — криво ухмыльнулся Линкен. — Я так и знал. Ты лучший механик на Канадских территориях. У тебя лучшая станция.

— Эй, эй, — Кенен снова поднял руку. — Что с поселенцами? Ты заселил станцию сарматами вместо людей или вообще о них забыл? Это на тебя похоже!

Гедимин посмотрел на него, и учётчик скользнул за спину Линкена. Тот фыркнул.

— В задании говорилось о людях — стационарной колонии на тысячу человек, — хмуро сказал Гедимин. — Я выделил им самую безопасную палубу. Два ряда комнат, каждая — три на два с половиной метра. Это достаточно много для человека. По матрасу на каждого, по два одеяла. Комнаты с закрывающимися дверями. Ещё я спроектировал клонарий и большую медчасть. Люди очень непрочные, легко ломаются и плохо чинятся. Мне тут помогал Кронион, он разбирается в медицине. Я дал им большой пищеблок и указал, что будут завозить вкусовые добавки. Сделал душевые — две отдельные душевые, для самцов и самок, как у них принято. По-моему, это хорошая колония. Но профессор не согласилась. Она спрашивает, как я спланировал места для отдыха и развлечений… и ещё что-то про помещение для ритуалов. У каждого из них есть комната с дверью — какие им ещё места⁈

Вынырнув из недовольных мыслей, сармат посмотрел на собеседников и увидел, что Кенен согнулся пополам и держится одной рукой за живот, а другой прикрывает рот, и его спина мелко дрожит. Линкен тоже прикрыл рот, но по блеску его радужки было видно, что сармат с трудом сдерживает хохот. Заметив ошалелый взгляд Гедимина, он с шумом втянул воздух и хлопнул сармата по плечу.

— Именно так, eateske. Правильная колония! Целая комната на одну макаку, матрас, два одеяла… Да сбросить их всей тысячей в один барак, на голые полы, и чтоб жидкая вода в душевой бывала раз в год! Добрый ты, атомщик, я бы так не смог.

— Д-да уж, твоя доброта просто поражает, — Кенен кое-как выпрямился, но ухмылку с лица убрать не смог. — В твоей колонии, что, даже информатория нет?

— Есть один, для связи с Юпитером, — Гедимин угрюмо посмотрел на учётчика, пытаясь понять, что его так развеселило. — Ни разу не видел макаку в информатории. Им там, по-видимому, не нравится. Я написал, что на станции делают жжёнку и раздают рабочим по воскресеньям. Профессор решила, что это шутка. Что, это смешно?

Кенен снова согнулся пополам.

— Похоже, да, — Линкен пожал плечами, в недоумении наблюдая за учётчиком. — Маккензи у нас макака, и на него подействовало. Значит, смешно. Чего ещё не хватает толпе косоруких мартышек?

— Андреа спросила, почему я не учитываю рождение и выращивание детей, если планирую смену поколений, — продолжил Гедимин. — Я написал, что предусмотрел клонарий, и что по прибытии на станцию все они будут стерилизованы, чтобы не было проблем. Это выглядит разумным, но… видимо, я чего-то не учёл. Она ответила, что у меня странный юмор, и что она не понимает причин моего веселья. А если я пишу это всерьёз, то мне следует ознакомиться с Конституцией и с материалами дела «Айрон Стар» и «Вайт Рок».

Он пожал плечами и растерянно посмотрел на Линкена и Кенена. Учётчик, только начавший разгибаться, снова скорчился в приступе хохота. Линкен провёл пальцем по шраму.

— Значит, с нами так можно, а с hasulesh — нельзя? Мне нравится, как ты спланировал. Макаки не умеют работать, но на такой станции у них хотя бы не будет времени на блажь. На Сатурне нужны мозги и руки, а не дурь. У макак — ни того, ни другого.

Кенен с трудом распрямился. Гедимин взял его за плечи и привёл в вертикальное состояние. Учётчик испуганно мигнул, но ухмыляться не перестал.

— Ну что же, картина ясна, — выдохнул он, прислонившись к стене. — Ты замечательный сармат, Джед. Эта добрая женщина знает, что ты сармат? Очень сомневаюсь. Ты ей, надеюсь, об этом не сообщил?

— В этом нет необходимости, — буркнул Гедимин, неприязненно глядя