Капитали$т. Часть 5. 1991 - Деметрио Росси

убрать и старших «чехов», и Зиму. С «чехами» у спортсменов получилось только нашуметь, без какого-либо серьезного для них ущерба. Не факт, что получится с Зимой…

— Ну тогда ладно. — Серега с удивлением посмотрел на меня. — Тогда чего делать будем? Поедем к Шубину и объясним ему политику партии?

— Поехали, — поднялся Валерик.

По дороге на водочный я обратил внимание на еще одну примету времени. Нищие. Они как-то вдруг появились и сразу в большом количестве. Если раньше просящих подаяние можно было встретить у церковных ворот перед праздником, то теперь просили в любых людных местах. На лекарства. На опохмел. Христа ради. На пропитание. И это не спивающиеся-опустившиеся бомжи, это обычные, в общем-то, советские люди, которые вдруг оказались на грани выживания. Килограмм мяса на рынке стоит тридцать рублей. Средняя пенсия — сто пятьдесят. Простая арифметика. Правда, этот же килограмм мяса через год будет стоить тысячу, если не больше. А пенсии… с ними все будет еще хуже. К счастью, советские люди не знают будущего.

— Страшно, — сказал Никита Сергеевич Шубин, пригласив нас в свой кабинет. — Я приехал на свою фирму, а там офис пустой, все разбежались! В кабинете директора сидят трое — рецидивисты-уголовники, все пальцы синие, в перстнях. Ты, говорят, бабки гребешь невпроворот, не делишься! Вот, двадцать тачек получил…

— Двадцать тачек получил? — с деланной заинтересованностью спросил Валерик. — Нихрена себе у вас здесь обороты! Рокфеллер отдыхает.

Шубин кинул на Валерика затравленный взгляд и горестно вздохнул.

— Ты погоди, Валер, — сказал я. — пусть человек расскажет, что и как! Тут видно, что серьезное дело!

— Говорят, что десять машин нужно им отдать, — тихо воскликнул Шубин. — Половину. На общак, говорят! Иначе… — Никита Сергеевич потерял голос, он просто открывал рот, но слова застревали где-то внутри и произнести у него ничего не получалось.

— Налейте ему воды, кто-нибудь! — попросил я партнеров. — Не видите, до чего человека довели! Уголовники конченные!

Валерик налил из графина воды и протянул стакан Шубину. Тот с трудом сделал несколько глотков. Слабоват оказался Никита наш Сергеевич, подумал я. Слабоват. Пожалуй, что и не потянет директорство…

— Как представились? — спросил Серега, когда к Шубину снова вернулся дар речи.

— Один представился… Зима, сказал.

— Лично Зима пришел? — удивился Валерик. — Ну ни фига себе! Уважают тебя, Сергеич! Мог бы и «шестерок» прислать, а тут сам заявился! Слыхали, парни?

— Поздравляем, — сказал Валерик, с трудом пряча издевательские нотки в голосе. — К тебе сам воровской «положенец» заявился, собственной персоной. С мандатом от московских воров! Он здесь общаком заправляет и всеми уголовными делами.

— Я уеду, — прошептал Шубин. — Гори оно все, и завод, и деньги, и тачки эти…

Совсем плох товарищ красный директор, мысленно удивился я. Его предшественник-то покрепче был, там партийная закалка, не комсомольская…

— Подожди, — сказал я, пытаясь направить беседу в конструктивное русло. — Ты зачем к ним на разговор поперся? Почему нам не позвонил?

— Я думал… — простонал Шубин. — Думал, что приеду, скажу, что с вами партнерствую… и все!

— И че? — спросил Серега. — Сказал?

Шубин молча кивнул.

— А они?

Шубин махнул рукой.

— Нам похрен, говорят. Чего-то про общак говорили, я не помню… а потом… — Шубин надолго замолчал.

— Да говори уже, Никита, — не выдержал Валерик. — Три слова скажет и отдыхает, как дорогой наш Леонид Ильич в лучшие годы!

— Один из них ножик вытащил… такой… выкидной… — прошептал Никита. — И куртку мне… я в куртке был кожаной! Куртку мне порезал!

— Не расстраивайся, Сергеич! — сказал Серега оптимистично. Не велика потеря — куртка! Ну хочешь, мы тебе новую подгоним, лучше прежней!

— Ты не понимаешь, — прошептал Шубин трагическим шепотом. — Им же все равно, человека порезать или куртку…

— Это он верно говорит, — кивнул я. — А теперь серьезно, господа.

— Мне охрана нужна, — пискнул Шубин.

— Дадим, — снова кивнул я. — Только нужно обсудить некоторые моменты. Ты сейчас в состоянии серьезно разговаривать или может нам на днях заехать?

— На днях? — Никита выпучил глаза. — На каких днях⁈ На днях меня уже может не быть!

— Мы друг друга поняли, — сказал я. — Тогда давай серьезно. Херня происходит, Сергеич. Особенно в последнее время. Чего-то ты мышей вообще не ловишь?

— Это как? — спросил Шубин удивленно.

— А очень просто. Рабочие у тебя водку тырят и цыганской мафии сдают. Мы этот вопрос решили. Но у цыган «крыша» оказалась чеченская, понимаешь? Пришлось с «чехами» бодаться. Стреляли в городе недавно, слышал, может?

— Что-то слышал, — подтвердил Шубин.

— Вот и получается, — продолжил я, — ты порядок на заводе навести не можешь, а нам из-за этого на конспиративных квартирах гаситься приходится! Забастовки у тебя, стачечные комитеты… Это разве дело? Опять же, в этом твоем конфликте с уголовниками ты нахрена на нас сослался? Партнер, мать его…

— Как же? — еще больше удивился Шубин. — Мы же вместе… Я же вам!

— Нет, дружище, — мягко поправил его Валерик. — У нас уговор какой был? По заводским темам мы тебя прикрываем. По заводским, понимаешь? А не по каким угодно! Ты чего-то мутишь с тачками, с бартером, с каким-то фирмами левыми, а нам теперь со всем уголовным миром бодаться?

— Чего делать-то, ребята? — Шубин, кажется, снова был готов скатиться в истерику.

— Мы твою проблему решим, — успокоил я слетевшего с катушек директора. — Не сомневайся. И тачки никому отдавать не придется, но, Никита… Есть такое слово — «менеджмент»? Слышал, может?

— Что-то слышал, — подтвердил Никита, перед которым снова забрезжила надежда.

— Вот этот менеджмент нужно у тебя налаживать, — сказал я. — И если мы партнеры, то исходя из партнерских взаимоотношений. Вот что за фирма у тебя сбытом занимается, на которую Зима наехал?

— «Галактика», — выдохнул Шубин.

— «Галактика»! — повторил я. — Хорошее название, романтичное, возвышенное…

— Опустела без тебя Земля… — пропел Валерик. Я посмотрел на него укоризненно.

— А вот если бы мы, твои партнеры, сбытом занимались, то не случилось бы такого, — сказал я. — Кто у тебя там в этой «Галактике» директор?

— Товарищ по комсомольской работе, — выдавил Никита.

— Во-во, — усмехнулся Валерик, — товарищ… Ни украсть, ни покараулить.

— По большому счету, нам эта контора и не нужна, — сказал я. — Посадим нашего директора и пусть работает, как работала. А, Никита? Что скажешь? Но уже на других условиях, ясный перец.

— На каких? — Шубин, кажется, снова вышел из прострации.

— Пополам, — сказал я и посмотрел Никите в глаза. — Ну а как ты хотел? С Зимой, похоже, радикально вопрос решать придется.

В глазах Никиты мелькнул не испуг даже, а самый натуральный ужас.

— Как⁈ — тихо спросил он.

— Ну, как… — ответил я. — Поговорить с ним придется… очень строго. Выговор вынести. Путевки в санаторий лишить. Вы