Железный гром 2 - Алексей Леонидович Янов

возраста) на мелкосерийное бумажное производство, что занималось лишь исключительно производством бумаги под будущие денежные знаки. И делалась эта бумага по самым что ни на есть примитивным технологиям, но я пока не гнался ни за количеством, ни за качеством, ведь конкурентов просто физически у меня в этом деле не было.

Причем, что интересно, хоть Веселину, хоть теперь и Новицу, поскольку они находятся на моем попечении, я официально мог взять себе в наложницы. Но предпочитал жен лишний раз не злить, а с Веселиной мы и так по ее работе много времени раньше общались и причем не только лишь в вертикальном, но и в горизонтальном положении.

Очнулся в доме вождя ближе часам к десяти, да по тихой грусти заковылял к себе домой. И вот там меня поджидал самый настоящий сюрприз!

Чтобы добраться до собственного дома пришлось пройти сквозь рынок, поскольку мое хозяйство теперь было окружено забором огораживающим меня от торговых лавок со всех четырех сторон. И это было не дело! Мини-рынок теперь разросся до просто огороженного рынка с полусотней торговых точек представленных деревянными ларьками — или лавками как их стали называть. Возникла извечная дилемма из серии «Что делать?» — или переносить дом или рынок. И как, интересно, жены подобное допустили за время моего отсутствия? Суета царила вокруг, как будто я на городском рынке будущего оказался. Повсюду сновали люди, в основном не знакомые, что примечательно само по себе.

Около рыночного забора стояли телеги запряженные тут же гадящими под ноги лошадьми, рядом к забору пристроились какие-то амбары. Народ вовсю суетился: кто-то громко торговался, кто-то ругался, кто-то перетаскивал в мешках и корзинах товары, кто-то вслух считал купюры, причем с таким вниманием и напряжением всего умственного аппарата, словно это был учащийся считать ребенок детсадовского возраста, хотя этому мужику было явно за сорок. Но больше всего людей (а, следовательно, шума, гама и тарарама) скопилось у моих складов, где по совместительству располагались и мои «меняльные конторы», обменивающие для вновь прибывших соседей-славян или иноземцев привезенный ими товар на мои дензнаки.

Территория самого рынка оказалась сильно замусорена и хорошо унавожена. Под ногами валялись плетеные корзины, охапки сена с соломой, обрывки грязных тряпок. По ту сторону забора слышался стук топора, видать ладили новый амбар. А еще здесь воняло, особенно от рыбных лавок, где вдобавок велся ожесточенный торг с какими-то приезжими «оптовиками». И вообще насколько я понял, на этом рынке не столько продают, сколько покупают, особенно луговчанами ценятся завозные продовольствие и сырье. Ну оно и понятно, население столицы сильно выросло вместе с промышленностью в ущерб с/х и прочим традиционным промыслам.

Но мне от этого здесь и сейчас было не легче, чем дальше я шел, тем больше закипал, браня про себя своих неуемных бизнесвуменш. И при всем при этом на приветствия узнававших меня торговцев приходилось постоянно кивать головой на обе стороны, чувствуя себя болванчиком. Да и луговских покупателей тоже хватало, с которыми также приходилось здороваться, проявляя вежество. Пару раз меня чуть ли не силой остановили при этом традиционно расспрашивая о военных делах, в ответ рассказывая мне об улове рыбы или о ценах на продаваемые товары. Чем ближе я продвигался к заветной калитки ведущей в дом, тем больше я офигивал от всего творящегося вокруг.

Дома немного отвел душу матом направленным в адрес благоверных, пообедал, успокоился малость, да вместе с женами в прямом и в переносном смысле принялся подбивать бабки. «Печатный станок» по-прежнему находился в нашей единоличной семейной собственности. Еще до отбытия денег я наштамповал с избытком и по мере необходимости жены вводили их в оборот. Высказал им благодарность за то, что в мое отсутствие никакого «финансового кризиса» в виде инфляции или дефляции не случилось. Благо перед походом я их по вопросам оборота денег просто заинструктировал. И главное был результат, и какой! На сегодняшний день все трудоспособное население Лугово получало бумажные деньги. Да и в соседних драговитских родах деньги начали свое хождение, но пока не в виде зарплат из-за того, что ситуацию в наше отсутствие там сложно контролировать. Экономистов в достаточном количестве драговитская земля еще не родила. Кроме того с началом хождения денег общая грамотность в Лугово и не только здесь, по сравнению с тем, что было раньше просто понеслась вскачь семимильными шагами. И конечно самыми образованными среди аборигенов по праву считались мои женушки, разве, что кроме Милавы — третей жены добравшейся до Лугово лишь этим летом. Но и Милава по-тихоньку набиралась от своих старших коллег уму-разуму. В общем, каких-то серьезных финансовых проблем за время своего отсутствия я не выявил.

Но, по словам всезнающих супружниц, проблемы случились у Плещея. Не смотря на прямое распоряжение Яробуда купец отказался плыть к готам для торговли после того как узнал о разгроме гепидов с вандалами. По возвращении Гремислав вошел в положение купца и особых ему претензий не высказал, тоже понимая, что готы вполне могут в отместку за своих собратьев не только отобрать наш товар, но и распустить Плещея на лоскуты. Да и мы, если честно, сейчас в готах не очень то и нуждаемся. То, что требовалось закупить из дефицита — вроде того же цветмета для развертывания некоторых химических производств — уже давно было приобретено. Продовольственный вопрос на повестке дня тоже не стоял уже лет как пять — благодаря турам, зубрам, арбалетам, новым с/х культурам и в целом новым методам ведения с/х.

Вскоре по приезду посетил наше новое «плотбище», расположенное в получасе пешей прогулки от Лугово за песчаной косой, в затоне. Кроме непосредственно верфи рядом были выстроены длинные бревенчатые склады с комплектующими для лодок и один жилой барак, где мастеровые принимали пищу, отдыхали, так как все как один имели собственные дома в столице.

За период моего отсутствия собрали аж четыре ладьи. Хотя это и слезы, за сезон с нашими ресурсами можно построить как минимум на порядок больше, но тут дело в том, что люди никогда ничего подобного не строили и сейчас просто набираются опыта, набивают, так сказать, руку.

Основой ладьи служила хорошо знакомая, можно сказать классическая лодка-однодревка, но только длиннее, до 14 метров. А уже на лодку-однодревку набивают из досок борта так, что получается ладья в 18 метров длины, 3,5 метра ширины и такой же глубины. Затем устанавливают два руля, сзади и спереди, ставят мачту для паруса и с каждой стороны до 12 весел. Вместимость такой ладьи до 70 человек. На