Железный гром 2 - Алексей Леонидович Янов

эти товары брали моими деньгами, которыми потом и отоваривались в Лугово, в том числе и на рынке, рядом с домом моемым. Соответствующими технологиями еще три года назад, благодаря моим увещеваниям, мы поделились с соседями. Так как самим все это делать нам становилось все более затратно. А во-вторых, это проделывалось с целью развития и укрепления экономических связей в рамках драговитского племени с каждым годом становящимся все более и более спаянным, превращающимся фактически в протогосударство.

Впрочем, оставлять дальше это складывающееся протогосударство развиваться на берегах Припяти в мои планы не входило. И этим пока тайным планам невольно подыгрывал Гремислав, уже запланировавший и начавший готовится в будущем году к походу на юг, в «гости» к полянам и готам. Цель военный операции, помимо покорения этих народов, взять под контроль водный путь от истоков Припяти до устья Днепра, что откроет нам прямой выход в Черное море, а значит и откроет возможность торговли с Римом. И если этим планам будет суждено сбыться, то через какое-то время можно будет задуматься о покорении Крыма. Вот туда бы я переселил бы драговитское племя, подальше от болотной лихорадки с жадностью выкашивающей младенцев. Лично у меня за эти годы из десяти родившихся детей половина умерло, причем такая скорбная статистика в этих болотных краях почти в каждой семье.

Недаром, когда заявятся гунны и вытолкнут германские племена из Восточной Европы и частично Балкан в пределы Римской империи, славяне, в свою очередь, с исчезновением гуннов, с жадностью рванут во все эти освободившиеся более сухие и солнечные места, в более здоровый климат. Но все эти мои умозрительные размышления пока только так, на уровне грез.

Глава 16

Весна 254 года

Весну нового года мы вместе со всем моим многочисленным семейством встречали в красивом, двухэтажном рубленом тереме. Я бы конечно предпочел более скромное жилище, но из кирпичей, да только у нас этот товар являлся хронически дефицитным. Поэтому пришлось по старинке использовать дерево, но крышу все-таки сумел покрыть черепицей.

Мои новые хоромы находились недалеко от верфи. Сам терем стоял посреди огромного двора, обнесённого частоколом из заострённых бревен, и все это хозяйство замыкалось крепкими дубовыми воротами. Получился такой мини-детинец. На первом этаже была кухня, жили слуги, находились кладовые. Горницы второго этажа занимал мой «гарем», здесь же были светлицы, где занимались рукодельем, детские, комнаты для моих подопечных — Новицы, Веселины, Далины — вандальской лекарки, перебравшейся из первого служебного этажа на второй господский «тихой сапой», как-то найдя общий язык с моими женами и сильно с ними задружившись.

Полы опочивален моих супружниц были застланы медвежьими шкурами, стены обиты дорогой римской материей, естественно здесь же наличествовали большие кровати с затейливой резьбой и перинами. Декором комнат я, честно говоря, почти не занимался. Единственное, на втором этаже в одной из комнат разместил хранилище с отпечатанными банкнотами. Из окон открывался вид на верфь и Припять. Сюда же, в свой детинец, я переместил склады для хранения всякого разного, а также бумажное производство.

Из правящего «триумвирата» такие же как у меня хоромы возжелал лишь Гремислав. Яробуду, славно греющего свои старые кости у печки, на все это «непотребство» было похер. Яролик же и помыслить не мог, чтобы потерять свою «данс-площадку» с вздетыми на палки черепами, да и дом у него был «заговоренный».

В целом, особых событий зимой в Лугово не случилось. Дружина тренировалась, воины периодически выезжали на охоту. А так жизнь вместе с большинством производств замирала, как и питающие эти производства водяные колеса. Независимые от гидроприводов производства исправно работали, даже наращивали временно свои мощности.

Хотя терем своими руками я практически не строил, выдав на-гора лишь проект нового своего жилища, чем в очередной раз поразил воображение жителей «одноэтажной луговской Америки». Зато вместе с местным умельцами всю зиму вплотную занимался постройкой не только ветряной мельницы, но и принимал деятельное участие в постройке парка осадных метательных машин — требюшетов. Во всяком случае, память Дмитрия подсказывала, что получились именно они. И планировал я их использовать не только в качестве камнеметов для разрушения крепостных стен, но прежде всего как огнеметы — если это слово понимать буквально, а не с точки зрения обывателя двадцатого века, стреляя с их помощью большими горшками с «напалмом». Да, и камнями требюшеты у меня не бросались, ни камней, ни камнетесов в Лугово в достаточном количестве не было от слова совсем, зато был чугун и стандартные по весу и размеру, откалиброванные чугунные ядра.

Конструкция подобного рода катапульт оказалась нам вполне посильной. Две балки, скрепленных железными обручами, с подвешенной сзади пращой натягивались канатами при помощи двухтонного груза-противовеса, а потом резко отпускались. Поднимался вверх противовес при помощи лебедки. 15-ти килограммовые чугунные ядра такая машина метала на расстояние около двухсот шагов, а 50-ти килограммовые снаряды — сто шагов. Также можно было регулировать как дистанцию, так и крутизну траектории стрельбы с помощью специальных колец укорачивая либо вообще заменяя крюк. Это тяжелые требушеты (камнеметы), всего построили два экземпляра.

Также были сделаны и легкие требушеты, без использования противовеса, обходились только тяговыми веревками. Они метали ядра весом до 15 кг. на дистанцию в пятьдесят метров с частотой один выстрел в минуту. Таких машин мы построили двадцать штук.

Все это хозяйство, после натурных испытаний, уже в апреле было передано в ведение Ладислава. И теперь он вместе со своими людьми осваивал эти машины. Причем «артиллеристы» брательника не только метали на полигоне ядра с горшками, но и учились камнеметы разбирать, собирать и вообще правильно обслуживать под присмотром и наставлениями мастеров, которые эти машины и построили. Здесь уже обходились без меня, потому как и других забот хватало на мою голову, ведь параллельно с требушетами консультировал строителей первой луговской ветряной мельницы, которая также заработала весной.

Новая ветряная мельница работала третий день к ряду, перерабатывая сохранившиеся у луговчан до мая запасы зерновых культур. Мельничный механизм, крылья, жернова находились на втором этаже башни, и оттуда, вниз по желобу, ссыпалась мука проходя через сито. Внизу второй мельник уже держал мешок очередного клиента заплатившего за помол своего зерна деньги. Причем клиент получал муку двух видов — вначале более мелкого, а потом и более грубого помола из остатков зерна не прошедшего фильтрацию через сито. Луговчане были счастливы, особенно женщины избавившиеся от адского каждодневного труда по перетиранию зерен.

Я в этом проекте будущих ветровых мельниц теперь не участвовал, отдал свою долю Торопу (Ладиславу),