Русский бунт. Интервенция - Алексей Викторович Вязовский

Его построили для мадам Помпадур, которая скончалась прежде, чем завершились работы. Поселившаяся в нем фаворитка мадам дю Барри была изгнана с позором, как только умер король-Солнце. Столь одиозные владельцы Марию-Антуанетту не смутили — она была настолько в восторге от замка, что решила ничего не переделывать, лишь сменила вензеля на лестницах и стенах. Малый Трианон превратился в ее личное убежище. Даже венценосный супруг мог посещать его только по приглашению.

Сегодня такое приглашение последовало — идея была в том, чтобы подчеркнуть приватный характер приема несчастного Карла XIII. Он сбежал из Стокгольма в Копенгаген, но последовал дальше, чтобы обрести надежду на возвращение трона. Были мысли о Фридрихе, но по здравому рассуждению свергнутый король бросился в объятья Франции, давнего шведского союзника. И вот он здесь, с тоскою в лице и, кажется, лишенный надежд. Если бы Париж был настроен протянуть ему руку помощи, его бы пригласили на официальный прием, а не на частную беседу — скорее дань вежливости, чем политический расчет.

В Малый Трианон вела лишь одна единственная калитка, через которую прошли трое — Людовик, Карл и граф де Верженн, министр иностранных дел. Королева ждала гостей в одном из залов для приемов. Изящная простота, минимум позолоты, расписанные вручную обои, рокайльная мебель — шведский король ничего не замечал. Он мог думать и говорить лишь об одном:

— Вы бы видели этого русского, Ваши Величества. У него были глаза прирожденного убийцы. На меня смотрела сама Смерть!

— Вы многое пережили, мой дорогой, Париж приведет ваши нервы в порядок, — успокаивала его королева.

Разговор свернул на нейтральные темы. Карл упорно желал получить ясный ответ на единственный интересующий его вопрос и изощрялся в словесных уловках, пытаясь направить беседу в правильное русло. Наконец, он не выдержал и, отбросив неуместную сейчас сдержанность и такт, спросил прямо в лоб:

— Любезные брат и сестра! Вы поможете мне? Вы поможите несчастной Швеции, стонущей под пятом наглого захватчика?

Людовик поморщился, и ему на помощь пришел граф де Верженн.

— Ваше величество! Францию сотрясают мучные бунты! В прошлом году мы пережили несколько неприятных инцидентов — беспорядки в Сен-Дени, Нантерре, Сен-Жермене. Даже в самом Версале! Ситуация не улучшилась, а только ухудшилась после Рождества. Мой король поручил мне оберегать внешнее спокойствие Франции и сохранять выдержку, пока в стране все не уляжется.

— Но мой трон…

— Неужели вы серьезно рассчитываете на десантную операцию королевского флота? У нас на это просто нет средств, не говоря уже о том, что воевать с Россией, не имея с ней общей границы — стратегически бессмысленно. Мы будем действовать дипломатическими мерами.

Марии-Антуанетте этот разговор был неприятен, она с благодарностью посмотрела на графа.

— Не выпить ли нам чаю с бриошами?

Не дожидаясь согласия, она позвонила в колокольчик. На ее зов явился арапчонок в красной курточке и белом тюрбане с пером — один из немногих из числа прислуги, допущенных в королевские залы и комнаты. В Малом Трианоне даже пищу сервировали на цокольном этаже и с помощью механического стола поднимали в столовую.

— Пусть накроют чай в малой столовой на четыре персоны.

Карл понял, что большего не добьется. С трудом допив свой чай, он поспешил откланяться. Скрылся за дверью, такой же несчастный, как мартовский дождь, поливавший версальские парки.

— Вы уверены, граф, в возможностях дипломатии в шведском вопросе? — поинтересовался король.

— Сир! Любые изменения границ в Европе невозможны без одобрения всех заинтересованных сторон. Созовем конгресс, и выставим царю ультиматум.

— Он сейчас занят войной с Пруссией.

— Так это прекрасно. Кто бы ни победил — я, конечно, ставлю на Фридриха, — и Петербург, и Берлин выйдут из схватки сильно ослабленными. Будут посговорчивее. В европейском концерте русская балалайка и прусские барабаны не главные инструменты.

— А что моя теща и шурин? Что они намерены предпринять? Венский двор молчит…

Де Верженн бросил украдкой взгляд на Марию-Антуанетту и, скрепя сердце, был вынужден сказать:

— Боюсь, Вена нацелилась на Краков. Что задевает наши интересы как давних защитников Польши.

— Мама занята умиротворением Богемии и Королевства Галиции и Лодомерии. Бунты инспирированы из Кракова. Это беспокойное гнездо ей придется выжечь каленым железом, дабы вернуть в австрийскую империю законность и порядок.

Министр галантно кивнул, хотя в душе у него все клокотало. Австрийцы продолжали нахально нарушать статус-кво, менять границы по своему хотению, обвиняя в этом своего русского соседа. Дай бог, европейский конгресс сумеет поставить на место всех, а не только зарвавшегося Петра III. С ним-то спрвиться легко, а вот с Мариеей-Терезией… Руки де Верженна связывала супруга короля, и с этим можно бороться исключительно через парижские газеты.

— Что слышно из Лондона, граф? — перевел разговор с щекотливой темы Людовик.

— Наши соседи по ту сторону Ла-Манша больше смотрят на запад, чем на восток, Ваше Величество. На американские колонии.

— Ну хоть одной проблемой меньше. Чем меньше английского присутствия в Европе, тем чище здесь воздух!

* * *

Фредерик Норт был взбешен. Он метался по кабинету, тряс пухлыми щеками и совсем не походил на себя, немного ленивого, немного комформиста, искавшего в собеседниках одобрения и признания и готового отвечать им проявлением искренней эмпатии. Сэр Ховард Саффолк не мог его узнать, а Дженкинс сжимался от ужаса, чувствуя себя глубоко виновным, понять бы только в чем?

— В тот момент, в ту роковую минуту, когда парламент признает, что в колониях началось восстание, когда все силы и средства английской короны должны быть направлены за океан, русские проглатывают Швецию как яйцо на завтрак. Меня уже начинают обвинять в некомпетентности.

— Но, сэр, шведы сами навлекли на себя молнии и громы. Их вторжение в Россию, которые мы никогда не поддерживали и не одобряли…

Премьер-министр резким взмахом руки оборвал секретар Северного Департамента.

— С московитов довольно и того, что они обрели славу победителя Густава III. Но присоединить большую часть Скандинавии… У меня не укладывается это в голове. Вот просто так, взять и объявить об аннексии! Черти что! Без предварительных консультаций, без зондажа, без одобрения европейских кабинетов… Невозможно!

— Сэр, — попытался вставить слово Джекинс. — Всегда во всем есть свои плюсы. Теперь у нас появится возможность скупать в Швеции лес и металлы по низким русским ценам!

— Ну да, плюсы и минусы… Если ваша молодая супруга оказалось не девствинецей, вы можете успокоить себя мыслью, что вам меньше придется мучиться