Адвокат Империи 11 - Ник Фабер

Шаг за шагом, по чуть-чуть, мнение короля о своём младшем сыне и его матери начало меняться. Не помогали и почти проигранная война, и проблемы во Франции, где тяжёлое экономическое положение начало порождать голодные и недовольные бунты.

И слишком уж часто среди кричавших в толпе находились те, кто вопил, что Людовик соблазнился альфарской шлюхой и забыл о чаяниях простого народа.

Я сидел и слушал её. Молча. Не потому, что у меня не нашлось бы слов поддержки. Их в принципе не существовало в такой ситуации. То, с какой теплотой в голосе Эри рассказывала о своём ребёнке, тисками сжимало сердце. И чем дальше, тем холоднее и жёстче становился её голос, пока рассказ заходил всё дальше и дальше.

— Он слишком боялся меня, чтобы сделать это в тот момент, когда я находилась рядом, — проговорила Эри. — Поэтому он отправил меня на Сицилию с поручением. Заключить союз с одним из родов. Мне потребовалось почти два месяца, чтобы добиться их согласия. Но перед отъездом я застала своего ребёнка уходящим на войну. Пыталась отговорить его. Старалась убедить не делать этого, но Луи… Вера мальчика в рассказы о чести, доблести и ответственности оказалась слишком сильна. Даже смешно, что эти качества привил ему человек, который никогда ими не обладал. А когда вернулась, узнала правду.

— Англичане предложили за него выкуп?

— Предложили. Но король не стал платить. По большому счёту Людовику было наплевать на то, что случится и с армией, и с нашим ребёнком. А англичане были слишком большими шовинистами, чтобы оставить ему жизнь. Они ненавидели альфаров и боялись их. Конечно же, как иначе? Ведь они потомки великого рыцарского дома, который в прошлом одна из наших ведьм едва не уничтожила под корень. Не важно, что ты лишь наполовину альфар. Смешанная кровь стала для Луи приговором.

Эри замолчала и опустила голову. А когда заговорила вновь, её голос надломился.

— Они прислали мне его голову, Александр. Передали её со всем своим высокомерным уважением и вежливыми улыбками.

В комнате повисла тишина. Слишком гнетущая и тяжелая, чтобы её можно было выдержать долго.

— Эри…

— Я хочу избавиться от всего этого, Александр, — тихо произнесла она. — Меня всё это уже достало. Я просто хочу вырваться из лап рук Браницкого и исчезнуть. Ты спрашивал, как я попала в его руки, да? Он подобрал меня. Буквально с земли. Побитую и раненую, как собаку. Преследуемую за то, что сделала. И Людовик вместе с его семьей были отнюдь не последними в моем списке.

Она подняла ладони и показала их мне.

— На этих руках кровь двух английских рыцарских домов. Двух из трёх, которые участвовали в казни моего сына. Триста лет прошло, но я умею ждать. И я ждала. Я была очень терпелива. Искала моменты и находила их. Медленно и кропотливо, но я извела их под корень. Их мужчин. Женщин. Детей. Всех до единого. Оставался ещё один, но я не рассчитала свои силы. Едва не погибла, но смогла сбежать. В таком виде меня и нашёл Константин. Если бы не он, то я бы не выжила в тот день.

— Знаешь, я хотел тебя спросить, почему ты согласилась на его предложение, но теперь… — Я покачал головой. — Даже боюсь представить, в каком тогда ты состоянии находилась, если сочла это единственным вариантом.

— Я…

— Я не о физическом, Эри, — мягко прервал её. — Уверен, что для тебя в тот момент это казалось лишь небольшим препятствием на пути собственной мести. Но ты ошиблась.

— Да, — тихо произнесла она, явно не желая спорить и просто признавая этот факт. — Да, я ошиблась.

Мы посидели с ней ещё немного, каждый явно думал о своём. Говорить больше не хотелось вовсе.

— Я попрошу Лара поторопиться, — проговорил я, вставая и направляясь к двери. Но уже у выхода остановился и повернулся к ней.

— Можно вопрос?

— Кажется, ты задал их сегодня уже достаточно…

— Почему тогда, на приёме, ты накинулась на Армфельт?

Она подняла голову и посмотрела на меня. После её истории то, как она обращалась с Евой на приёме у Распутиных, выглядело странно. Точнее, это казалось странным, если только…

— Зависть, Александр, — едва слышно произнесла Эри, не поднимая на меня взгляда. — Это очень болезненное чувство.

Больше ничего не сказав, я закрыл дверь и направился к себе.

* * *

День прошёл на удивление спокойно. Хотя после случившегося недавно вряд ли могло быть иначе.

Во-первых, видно, что руководство университета приняло произошедшее как призыв к действию. Ну, наверное, лучше поздно, чем вообще никогда, ведь так? В коридоре университета появились охранники, дежурящие там и следящие за порядком. Периодически я видел, как они ходили и проверяли, надёжно ли заперты двери в аудиториях. Видимо, страшились повторения случившегося.

Во-вторых, как бы удивительно это ни прозвучало, но атмосфера в заведении существенно поменялась. Не знаю, с чем именно это связано, но всё казалось более напряжённым, что ли. Даже на лекции народ по большей части просто ворон считал.

С другой стороны, если учесть, что сейчас моя голова была занята немного другим, оно, может быть, даже и к лучшему. Я ещё с утра отправил полученную от Князя информацию Волкову и договорился с ним о встрече. Так что в этот раз мне даже ждать не пришлось. Когда я приехал в «Империал», то меня сразу же, без промедления, проводили на верхний этаж в кабинет его благородия.

— Ну? — поинтересовался я. — Что скажешь?

— Скажу, что есть проблема, — вздохнул Волков, убрав банковские распечатки в сторону. — Ничего не выйдет.

— Почему?

— У меня нет такого количества свободных средств, Рахманов, — признался он. — А влезать в новые долги я не собираюсь. Даже ради такой заманчивой перспективы.

А ведь ему действительно жаль. Не только по лицу это видел, но и в его эмоциях царило разочарование. Тут подошло бы выражение «руки чешутся». Видел, что Волкову очень хочется в это дело вписаться. Даже не потому, что он получит какую-то прибыль с него. Нет. Всё дело в желании крайне болезненно уколоть своих оппонентов и с удовольствием плюнуть на их белоснежную и чистую репутацию. Ему страшно этого хотелось.

Но, похоже, единственный оставшийся в