Фантастика 2025-103 - Сергей Благонравов

Мы прошли через казарму, затем миновали совмещенную гостиную и столовую. В углу стояли два холодильника, микроволновка, кофемашина и несколько столов с удобными креслами. Дальше начиналась лаборатория — просторное помещение, заставленным оборудованием, напоминавшим аппаратуру из медицинского вуза: сканеры, мониторы, датчики.

Лаборант быстро подключил меня к приборам, и через полчаса замеры были готовы.

— И это всё? — удивился я.

— Это базовые тесты на магический потенциал. Потом на их основе разработают программу твоего обучения, но этим займутся другие «горячие умы». А сейчас главное — практическая проверка.

— Какая ещё проверка?

— Сердце доспеха — это артефакт, — лаборант понизил голос, словно боялся, что его подслушают. — И эта штука чертовски придирчива. Порой кажется, что у неё есть собственное сознание… и чувство юмора.

— То есть?

— Мы до сих пор не смогли вывести закономерность, с кем артефакт «сработается». Теоретически он совместим с любым человеком, но процент совпадения всегда разный.

— А что это за «процент совместимости»?

— Артефакт многофункциональный, — объяснил лаборант. — Он не только помогает контролировать магию, но и усиливает её. Поэтому процент совместимости — это сложная формула, учитывающая коэффициент усиления и индивидуальную реакцию на разные типы магии.

Я кивнул с важным видом:

— То есть этот процент постоянный?

Лаборант фыркнул:

— Конечно нет! Устал, не выспался, хочешь в туалет — всё влияет. Он скачет, как заяц на охоте.

Мы прошли ещё несколько коридоров, и вдруг перед нами распахнулись массивные двери.

— Ну вот, пришли. «Полюбуйся», —с гордостью произнёс лаборант.

Зал был огромным, залитым ярким светом. Вдоль стен стояли прозрачные капсулы, а внутри них — доспехи. Но не грубые металлические латы, а нечто удивительное: гибкие, словно живые, пластины, переливающиеся, как драконья чешуя.

— Я думал, они будут выглядеть как старинные кольчуги, — прошептал я.

— А они выглядят как чешуя дракона, — лаборант ухмыльнулся. — Потому что отчасти так и есть.

Я подошёл ближе. В отражении стекла увидел своё лицо — глаза горели, как у ребёнка, впервые попавшего в оружейную палату.

— Ну что, салага, — лаборант положил руку мне на плечо. — Готов узнать, подходишь ли ты для «Витязя»?

— А где этот чудесный артефакт? — оглядывая доспех, спросил я. — На груди?

— Ага, прямо напротив сердца. Или, может, у копчика — ну а кто в жопу-то целиться будет? — лаборант фыркнул, явно довольный своей шуткой.

Я недовольно поморщился, но он тут же перешел на серьезный тон:

— Нет, вот смотри: небольшое утолщение в районе шеи. Артефакт надевается полу обручем на плечи и интегрируется с твоим спинным мозгом.

— Что значит «интегрируется»? — насторожился я, вглядываясь в доспех. — Он что, в меня иголки втыкать будет?

— Не физические, — махнул рукой лаборант. — Иначе пришлось бы каждый раз раны обрабатывать. Это магическое соединение — обратная связь с нервной системой. Да, немного неприятно, но будь мужчиной.

— И как это вообще надевается? — поинтересовался я. — Со мной теперь вечно должен торчать оруженосец-медбрат?

— Первое время — да, — кивнул лаборант. — Пока не сроднишься с доспехом. Потом он станет как вторая кожа — будешь справляться сам. Ну, почти как спортивный костюм.

Он провел рукой по торсу доспеха, и тот засветился голубоватым сиянием. С легким шипением пластины разошлись по центральному шву, обнажив мягкую внутреннюю часть, напоминающую нечто среднее между гидрокостюмом и кевларовой тканью.

Мне помогли залезть внутрь. Материал оказался на удивление прохладным и слегка липким, словно живым. Когда молнию застегнули до самого горла, лаборант что-то щелкнул у меня за спиной — и в шею впились тысячи невидимых игл.

А потом начался ад.

Все тело пронзило током, мышцы свело судорогой, и я рухнул на пол, корчась в немом крике. Казалось, кто-то влил мне в вены раскаленную сталь, а потом принялся методично дробить кости. Сквозь пелену боли я видел, как лаборант спокойно что-то тыкает в планшет, даже бровью не повел.

Сознание помутнело.

Очнулся я от того, что кто-то тыкал мне в щеку холодной бутылкой.

— Пей, — коротко бросил лаборант.

С трудом подтянув к себе воду, я сделал несколько жадных глотков. Тело ломило, как после марафона, но хотя бы дышать стало легче.

— «Немного неприятно»?! — прошипел я, сжимая бутылку так, что пластик затрещал.

— Это ты еще не активировал его, — равнодушно ответил лаборант. — Раз можешь двигаться — значит, совместимость хотя бы 10%. Иначе так бы и лежал овощем.

— Если это «немного», то что будет дальше?

— Скоро узнаешь, — он усмехнулся. — При совместимости выше 50% доспех перестанет отторгать тебя. Боль пройдет. Со временем ты даже… почувствуешь тягу его надеть.

— Наркотик, что ли? — я злобно хохотнул.

— Нет, — лаборант внезапно стал серьезным. — Просто… ощущение силы. Оно затягивает. Потом без доспеха будешь чувствовать себя голым посреди толпы.

Он протянул руку, помогая подняться. Я вздрогнул от неожиданности — его пальцы были холодными, как у трупа.

— Ну что, салага, — в его глазах мелькнуло что-то недоброе, — готов узнать, на что ты действительно способен?

За спиной у него тихо зажужжал экран. Надпись «АКТИВАЦИЯ: РЕЖИМ ТЕСТИРОВАНИЯ» мигнула кроваво-красным.

Из стены с тихим шипением пневматики выехали два робота на маневренных шасси. Их корпуса были покрыты матовым черным полимером, а в механических руках зажаты дубинки-электрошокеры — между электродами прыгали синие искры, потрескивая, как разряды статики.

— Это что такое?! — я инстинктивно отпрянул назад, но доспех, все еще тяжелый и непривычный, сковал движения.

— Как что? Стимул к движению. К развитию, — лаборант ухмыльнулся и ткнул пальцем в планшет. — Вот сейчас тебя и простимулируют.

Первый робот плавно подкатил ко мне, замер на секунду, затем резко обошел сзади и ткнул дубинкой в ягодицу.

Тр-р-раз!

— А-а-а, садюги! — я взвыл от боли, ощутив, как электрический разряд пронзает тело, заставляя мышцы дергаться в судорогах. Ноги еле слушались, но инстинкт самосохранения заставил меня ковылять прочь.

Так начались наши «догонялки».

Робот методично преследовал меня, раз за разом настигая и впиваясь дубинкой в спину, бока, ноги. Каждый удар сопровождался щелчком разряда и новой волной боли. Но через десять минут этого ада я заметил — мои движения стали