Целительница из другого мира - Ли Ан

Я улыбнулась. Прямолинейность Василисы всегда меня успокаивала.

— К тому же, — добавила она, устраиваясь в кресле напротив, — ты видела его письма? Каждое второе слово — о тебе и школе. Мужчина, который пишет такие письма, не способен на предательство.

Она была права. За четыре месяца Маэль прислал сорок два письма. Я считала. Каждое перечитывала по несколько раз, особенно в трудные дни.

Вся школа готовилась к возвращению Маэля, как к празднику. Студенты развесили еловые гирлянды (я научила их этой традиции из моего мира), повара готовили праздничный ужин, даже суровый магистр Корнелий надел свою лучшую мантию.

— Госпожа Элиана! — в дверь влетела Параша. — Карета! Я с башни видела! Уже у ворот!

Сердце ухнуло куда-то в желудок. Я бросилась к зеркалу — проверить, все ли в порядке с прической, не размазалась ли сурьма на глазах (да, в средневековье тоже был макияж, просто более примитивный). Платье — мое лучшее, темно-синее с серебряной вышивкой — село идеально. Я купила его специально к его возвращению, потратив почти все личные сбережения.

— Красавица, — одобрила Василиса. — Иди встречай своего принца.

Я выбежала во двор как раз в тот момент, когда карета остановилась у крыльца. Снег все еще падал крупными хлопьями, оседая на волосах и плечах. Дверца кареты открылась, и…

Маэль. Мой Маэль. Чуть похудевший, с тенями усталости под глазами, но с таким взглядом, что у меня подкосились колени. Он выскочил из кареты, не дожидаясь, пока слуга опустит ступеньку, и в три шага оказался рядом.

— Лина, — выдохнул он, и в следующую секунду я уже была в его объятиях.

Он пах дорожной пылью, снегом и чем-то неуловимо столичным — дорогими духами, наверное. Но под всем этим был его запах — трав, алхимических реактивов и того особенного тепла, которое я научилась узнавать с закрытыми глазами.

— Моя дорогая, я каждый день думал о тебе и нашей школе, — шептал он в мои волосы. — Ни столичная роскошь, ни придворные почести не могут сравниться с этим домом и твоими глазами.

— Любимый мой, четыре месяца казались вечностью, — я отстранилась, чтобы посмотреть в его лицо. — У нас столько новостей!

Вокруг уже собрался весь наш коллектив. Студенты аплодировали, преподаватели улыбались, даже Рыжик выполз из своего теплого угла, чтобы потереться о ноги Маэля.

— Добро пожаловать домой, магистр! — хором крикнули студенты.

Маэль рассмеялся — и я поняла, как мне не хватало этого звука.

— Спасибо, друзья. Рад вернуться. И у меня тоже есть новости — хорошие и не очень. Но сначала — ужин! Я четыре месяца мечтал о нормальной еде, а не о тех помоях, которые подают на придворных приемах.

* * *

Праздничный ужин удался на славу. Длинные столы в главной зале были уставлены всевозможными яствами — от простой крестьянской похлебки (любимой Маэлем) до запеченного гуся с яблоками. Свечи в канделябрах создавали теплый, уютный свет, а от каминов шло приятное тепло.

— Расскажи о столице, — попросила я, когда первый голод был утолен. — Как там? Приняли наши идеи?

Маэль отпил вина и задумался:

— Это… сложно. С одной стороны, молодые ученые в восторге. Они готовы немедленно внедрять все наши методы. С другой — старая гвардия сопротивляется изо всех сил. Для них мы — выскочки из провинции, угрожающие устоявшемуся порядку.

— А король? — спросила Василиса.

— Король… — Маэль улыбнулся. — Его величество оказался на редкость разумным правителем. Он лично опробовал наше лечение подагры и остался в восторге. Теперь я его личный медицинский консультант.

— Ты лечишь самого короля!

— И не только. Половина придворных теперь требует «новомодное лечение без кровопускания». Правда, вторая половина считает меня шарлатаном и чуть ли не колдуном.

— Расскажи подробнее про короля, — попросил магистр Корнелий. — Каков он? Действительно ли так мудр, как его прозвали?

Маэль задумался, подбирая слова:

— Владислав Мудрый… ему около пятидесяти, но выглядит старше из-за болезни. Высокий, статный, с проницательным взглядом. Когда я впервые предстал перед ним, он час расспрашивал меня о наших методах. Не просто слушал — задавал точные вопросы, сразу понимал суть. А когда я показал ему кристаллы памяти…

— И? — я наклонилась вперед.

— Он сказал: «Магистр Маэль, если это работает так, как вы говорите, мы стоим на пороге новой эры. Эры, где знания станут доступны каждому, а не только избранным.»

Он рассказывал о столичной жизни, об интригах и борьбе за влияние, о попытках конкурентов дискредитировать нашу школу. Я слушала и понимала — мы играем в большую игру теперь. И ставки растут с каждым днем.

— А теперь твоя очередь, — сказал Маэль. — Что здесь происходило?

Я начала рассказывать. О двадцати пяти новых выпускниках, каждый из которых теперь спасает жизни в отдаленных селениях. О пятнадцати новых обучающих кристаллах, которые мы создали с Василисой и Парашей. О том, как справились с эпидемией дизентерии в трех деревнях, не потеряв ни одного пациента.

— Смертность снизилась еще на двадцать процентов, — гордо сообщила я. — Теперь наш регион — самый здоровый во всем королевстве.

— Невероятно, — Маэль взял меня за руку. — Ты совершила чудо.

— Мы совершили. Это наше общее дело.

— Расскажи про эпидемию подробнее, — попросил он. — Как удалось не потерять ни одного?

— Ключ был в быстрой регидратации, — я оживилась, вспоминая те напряженные дни. — Мы создали специальный раствор — соль, сахар, сода в правильных пропорциях. Поили буквально по ложечке каждые пятнадцать минут. И строжайшая изоляция больных, конечно. Анна организовала целую систему — отдельные палаты, отдельная посуда, маски из ткани для тех, кто ухаживал за больными.

После ужина, когда студенты разошлись по общежитиям, а преподаватели — по своим комнатам, мы остались вдвоем в моем кабинете. Камин потрескивал, за окном все так же падал снег, а мы сидели на диване, прижавшись друг к другу, и просто молчали. Иногда слова не нужны.

— Я думал, сойду с ума без тебя, — наконец сказал Маэль. — Каждый вечер ложился спать и представлял, что ты рядом. Каждое утро просыпался и тянулся к твоей половине кровати.

— Я тоже. Работа спасала, но вечерами… Вечерами было особенно тяжело. Я привыкла обсуждать с тобой все — от новых методов лечения до глупостей студентов.

—