Юсупов. Тьма Внутри - Гоблин MeXXanik

Я улыбнулся и даже хотел задержаться в гостиной, чтобы посмотреть, как будут развиваться события. Но потом все же направился к лестнице. Муромцева девушка взрослая. И достаточно умная, чтобы наговорить еще больше глупостей.

* * *

Я вошел в комнату, закрыл за собой дверь и сел в кресло. Откинулся на спинку и смежил веки. Итак, «Первенцы» решили вернуться в Империю. Причем Белов прибыл в столицу по своим делам. «Первенцы» же появились здесь раньше, раз уж успели организовать целый культ. Нужно будет попытаться узнать про всех пропавших воспитанников приютов. Вряд ли это жертвоприношение было единичным. А как я понял, культ предпочитает убивать носителей силы, так что обычные беспризорники и простолюдины вряд ли им подойдут.

Как я узнал из воспоминаний Ксении, культ пропагандировал удовольствие, в основе которого лежало насилие. Парадокс был в том, что в Империи подобное попросту не работало. «Вихрь Силы» между любовниками получался только если оба партнера создавали по согласию водоворот смешанной силы, которая возвращалась к носителю и давала чувство эйфории. Причем такое работало и с «бесцветной» силой простолюдинов. Принуждение же не давало этого эффекта. Хотя насилие тоже давало приятный эффект. Но почему-то только в честном бою. Жрецы объясняли это «благодатью воинской». Когда победитель в схватке по праву забирает часть силы побежденного. От огнестрельного оружия такого эффекта не было. Как и от простой драки. Или пыток. Но Ксения говорила, что ее друг был очень впечатлен увиденными пытками и даже хотел «Вихрь Силы», уверяя, что такого эффекта Земскова еще не получала.

Я прикрыл глаза, пытаясь вспомнить то, что творилось в тот вечер в загородном доме. И снова оказался среди масок.

В гостиной дома играла едва слышная музыка. Я повертел головой, но не смог найти исполнителей мелодии. Но звуки шли словно отовсюду. Музыка вплеталась в голоса и смех гостей, не заглушаясь и не растворяясь в шуме. Где-то в толпе я приметил высокого худого мужчину в смокинге, которого не видел раньше. Лицо гостя скрывала белая маска. И словно заметив мой взгляд, мужчина остановился и пристально взглянул на меня. А затем вдруг усмехнулся и сделал приветственный жест. И я отчетливо понял: этот человек видит не Ксению Земскову. А Василия Михайловича Юсупова, который украл чужие воспоминания и теперь роется в них в поисках подсказок. И от этой мысли мне вдруг стало не по себе.

Музыка стала громче, но гости словно не замечали этого. Они продолжали что-то обсуждать, смеялись и наблюдали за представлениями. Некоторые по парам уходили в закрытые комнаты. В воздухе ощущалась сила. Я же стоял и наблюдал за мужчиной. А тот склонил голову к плечу и с интересом смотрел на меня, словно завораживая меня взглядом.

Тревога в душе начала утихать. Вместо нее пришло умиротворение и гармония. И мне вдруг показалось, что это место не такое уж плохое. А в окружающем меня вечере есть своя, особенная красота. Только через несколько томительно долгих секунд я понял, что это какие-то странные чары этого человека в костюме и белой маске. И затряс головой, чтобы отогнать воспоминание Ксении и вернуться в реальность. Но веки были словно налиты свинцом и нипочем не хотели открываться, стараясь удержать меня в воспоминаниях. И я запоздало вспомнил, что не создал точку сборки перед тем, как лезть сюда. Ох и дурак ты, Василий Михайлович. Думал, что дело на пять минут, зайти и выйти. Плохо, очень плохо.

Я развернулся и направился к выходу, пытаясь найти дверь. Расталкивая стоявших на пути гостей. Но они словно не обращали на это внимания. Фантомы послушно пропускали меня, словно не замечая. Я вышел в гостиную и уставился на участок стены, на месте которого должна быть дверь. Но ни проема ни створки не было.

Я затравленно обернулся. Человек в маске стоял в нескольких шагах от меня, и с интересом наблюдал за моими попытками вырваться. А затем внезапно произнес:

— Останься здесь. Тебе понравится.

Его шепоток был умиротворяющим. И очень убедительным. Но я мотнул головой:

— Это не мой путь.

— Твоя правда, — с неохотой согласился человек. — Но пути можно изменить.

Я снова покачал головой. Активировал силу, чтобы попытаться дать бой. И что, что я никудышный боец? Получилось же у меня как-то одолеть Темноглазого Графа. Да и Белова того же.

— На тебе метка, парень, — произнес вдруг человек в маске. — Ты отправил в астрал двоих. Они вернутся, но ты смог их одолеть. И при этом ты не пустотник и даже не чемпион. Занятно.

Он задумчиво потер подбородок, а затем вдруг хитро произнес:

— И за это я помогу тебе. Ты начал поиски в правильном направлении. Когда вернулся в этот особняк в женском обличье. Удовольствие таится во всем. И бывает не только настоящим, но и искусственным. А еще бывает извращенным. Но все эти пути одинаково радуют поклонников Бога Гедонизма. Иди, интересный человек.

Он махнул рукой, словно прощаясь, и внезапный порыв ветра подхватил меня. Спина врезалась в стену, и закричал от вполне ощутимой боли, которая и привела меня в чувство.

Глава 14

Немного о важном

Какое-то время я сидел неподвижно и не мог поверить в произошедшее. Никто не мог существовать в воспоминаниях, обладая волей и сознанием. А значит, я не был в воспоминаниях Ксении. Каким-то невероятным образом я попал в эфир, который хранил память княжны. Или не только ее память.

Я встал с кресла, недовольно поморщился. Мышцы ужасно ныли, и я едва не застонал, когда сумел подойти к окну. Открыл створки и вдохнул свежий воздух, пытаясь успокоиться. Сердце бешено билось в груди, а в ушах шумело.

Прохладный вечерний ветерок помог слабо. В голове вертелись мысли про тощего человека в смокинге и маске. И его подсказка про запретные удовольствия.

— Интересно, с чего этот тип решил мне помочь? — задумчиво пробормотал я и отошёл от окна. Активировал плетение «Спокойствия», чтобы отогнать мандраж. По телу прокатилась волна приятного тепла, и переживания от произошедшего стали затихать.

В дверь постучали. А через секунду створка открылась, и в комнату заглянула обеспокоенная Муромцева:

— Василий Михайлович, Круглов ждет нас с докладом. Он пытался вам дозвониться, но вы не брали трубку.

Я покосился на лежавший на столе телефон, на экране которого и правда отображалось несколько пропущенных