Военкор 2 - Михаил Дорин

Кстати, почему от меня шарахаются, стало понятно, когда мы подошли к первому же прилавку. Продавец — пожилой афганец с седой бородой уставился на фотоаппарат, висевший на лямке на плече.

— Не надо камера, — попросил он на ломаном русском с жутким акцентом.

Стоило мне убрать фотоаппарат, как интерес к моей персоне сразу утих.

Вглубь мы идти не стали, на чём настоял Моха. Объяснять причину водитель не стал, но я догадался сам. Около часа назад я видел, как на рынок въехал советский военный грузовик, обтянутый брезентом и медленно покатил вглубь рынка.

Судя по тому как опустились его колёса, и как медленно он плёлся, грузовик был тяжело гружен. Так вот теперь предположение подтвердилось — прямо сейчас грузовик выезжал обратно и явно налегке. Вот так потом и создаётся «дефицит» и «нехватка» в военных частях.

Мохаммед прав, что Афганистан для советских людей был разным.

Уже вернувшись в комнату и попрощавшись с Мохамедом, я взял чистый лист бумаги и записал всё увиденное. И текст полился, как ручеёк.

Просто хотелось не забыть, как здесь по-настоящему.

«Мучения» с хлебокомбинатом закончились через несколько дней. Я написал подробную статью и отправил в редакцию. Мою просьбу отправить меня в место поинтереснее, редактор попросту проигнорировал.

— А теперь Лёш, у тебя будет другая, не менее важная миссия в Афганистане, записывай!

Новой задачей стало сделать репортаж о построенной советскими спецами школе в пригороде Кабула.

От окраины столицы до нужного кишлака было чуть больше десяти километров пути. Но если судить не по километрам, а по времени… ощущение было такое, будто мы ехали целые сутки.

Машина подпрыгивала на колдобинах. Пыль залетела в окна, трещала на зубах. Воняло соляркой, ржавым железом, перегретой резиной и… варёной кукурузой. Местные продавали её прямо на обочине, провожая наш автомобиль глазами на измождённых лицах.

Наконец на повороте появился школьный забор. Новый, аккуратный, всерьёз диссонирующий со всем остальным убранством. Многие дома здесь были перекошенные и держались на добром слове. В голову пришло сравнение с оазисом в пустыни.

На заборе школы висела такая же новенькая и ещё блестящая табличка с надписью:

«Советско-афганская школа. Год постройки — 1984».

— Я пас, Лёха, — Мохамед припарковал Уазик в тени дерева, закинул ноги на торпеду и закрыл газетой глаза. — хочу вздремнуть.

Я вытащил фотоаппарат, сделал снимок школы издалека. Школа уже работала. Я видел бегающих во внутреннем дворе детишек из младших классов, за которыми присматривали учителя. Один из них завидел меня, приветственно размахивая руками, пошёл навстречу.

— Товарищ Карелин, «Правда»? Сейчас подойдёт завуч и проведёт вам экскурсию! — сообщил он.

Через пару минут я уже ходил по коридорам школы со свежевыкрашенными стенами. В кабинетах стояли простые парты, узкие окна. На стенах висели плакаты, детские рисунки и фотографии строителей.

Я сделал несколько снимков.

В одном из классов шёл урок. Я заглянул внутрь, заметил на первой парте девочку, лет шести. Волосы чёрные, глаза внимательные. Не отводит взгляд от доски, тянет руку.

Щёлк.

И малышка навсегда осталась на снимке фотоплёнки. По восторженным взглядам учеников я видел, насколько счастлива детвора. И вдруг понял, насколько мало надо для настоящего счастья…

А самое главное — в отличие от взрослых, дети не умели врать, и их лица и глаза были лучшим отражением важности советского вклада в воспитание афганской молодёжи.

Завуча, который шёл за мной по пятам и комментировал каждый вздох, я слушал вполуха. Он то «по-настоящему» точно ничего не скажет, а лозунги партии мне не нужны, я их знаю назубок сам.

Уже выходя, я задержался у дверей. Солнце било в лицо. В воздухе висел жар и гул генератора, на котором в школе работало электричество. И тут ко мне подбежала девчонка…

Я вздрогнул от неожиданности. Эта малышка сильно отличалась от той картинке, что я увидел в классе. Платье серое, вся в пыли. Глаза, как у зверька. Она протянула руку и что-то быстро заговорила. Я не понял ни слова, но по выражению её лица всё было ясно.

Голод. Не бедность даже… именно голод.

Я полез в карман. Нашёл печенье, которое купил вчера на «рынке Брежнева» и протянул ей. Она выхватила и сразу отпрыгнула, как воробей. Но не убежала. Присела в тени, ела жадно, но аккуратно. На меня девочка больше не смотрела.

— Эй! Пошла! Пошла вон! — из дверей школы выбежал завуч и коршуном набросился на девчонку.

Меня не увидел, но зато услышал «щёлк» сработавшего фотоаппарата. Девчонка тут же убежала, а завуч обернулся на звук и вздрогнул от неожиданности. Я улыбнулся краями губ.

Но заговорить ни я, ни он не успел. Внимание отвлёк мальчишка лет двенадцати, может, тринадцати, появившийся из-за угла. Лицо смуглое, сосредоточенное. Он шёл ровно и уверенно держал огромный рюкзак, даже скорее мешок. Он был слишком большой для такого пацана.

Пацан пошёл прямо на нас, ускоряя шаг.

Глава 14

Солнце било прямо в глаза, заставляя щуриться. Воздух был настолько раскалённым, что казалось, он шевелится от жары. Мальчишка с рюкзаком шёл прямо на меня.

Я присмотрелся внимательнее. Лицо парня было напряжённым, глаза широко раскрыты.

Взгляд безумный, как у загнанного зверька, а пальцы крепко вцепились в ремень огромного рюкзака, явно тяжелее, чем нужно обычному школьнику.

К гадалке не ходи — внутри взрывчатка. Какое ещё объяснение?

Оглянувшись, я быстро оценил обстановку. В школе шли первые занятия, дети и взрослые были внутри. Один окрик, и начнётся паника. Люди побегут наружу, прямо в точку поражения.

Вот на это и был расчёт организаторов этого безумия. А в то что парень кем-то направлен сюда, у меня сомнений нет.

Мальчишка приблизился. Оставалось всего несколько метров, и времени на размышления уже не было. Я вдохнул поглубже и сделал шаг навстречу, расправив плечи и стараясь выглядеть максимально спокойно.

— Салам алейкум, — произнёс я.

Пацан вздрогнул, остановился как вкопанный, и его руки затряслись ещё сильнее. На лбу выступили крупные капли пота. Губы шевельнулись, но он не издал и звука. Я видел, как его правая рука дрогнула, полезла куда-то в карман, и в следующее мгновение в ней блеснул предмет, от вида которого похолодело в груди.

Детонатор. Подобие рукоятки с кнопкой, а провод уходил в рюкзак за спиной. Парень начал судорожно подносить палец к кнопке, но от нервов его рука тряслась настолько