Город, которого нет 5 - Артемис Мантикор

— Ладно, всё, хватит. Дай понять, что это такое.

— Жи-ива… — потянул задумчиво Цап. — Живительная сила, что течёт во всём живом. Водыри забирали её всю себе, от того и выросли так. Лихое племя. А ты — очень добр, Мечник.

— Нет, просто у меня есть свой кодекс чести, — ответил я.

— Кодексы и честь делают тебя сла-абым. Нужно быть подвижным, как вода. Да-аже в своих мыслях. Принима-ать одно и отверга-ать другое. Менять мнение, если это ра-азумно.

— Что это тебя на философию потянуло?

— Да-а та-ак… — козёл вытащил из меха трубку и протянул мне. — Огня не на-айдётся?

Я активировал игни небольшую вспышку. Цап довольно закурил и расслабился. На время он замолчал, и было слышно лишь смех и шлепки по воде от довольной Красноглазки.

Раны и ссадины, полученные в бою, затягивались. Чувство усталости ушло. Наоборот, я чувствовал небывалый прилив сил. Наверное, потому и Красноглазка так активна.

— На сегодня это последняя охота? — спросил я.

— А ты хочешь уйти из такого прекра-асного места?

— Вы ведь так и не получили трофеи, которые хотели.

— Мы получили другое, — поделился Цап. Голос его был медленным и расслабленным. — Голова водыря — хороший трофей. Источник жизни — тоже. Радуйся тому, что есть, и жизнь да-аст тебе больше.

— Интересная философия.

— Я думаю о том, что мне нравится. И не думаю о том, что нет. Это люди любят лишнюю суету и недовольство жизнью. Но ты же не один из них, верно?

Я улыбнулся. Хотя, конечно, за маской он не мог этого видеть.

— А что, похож?

— Твоя сестра пахнет им. Но глядя на неё, я не имею сомнений.

— Хахах! Поверь, она похожа на человека куда меньше, чем я. Но мой вопрос был вызван тем, что свой трофей не получил я.

— Я понял. Ты пита-аешься победами.

— Можно сказать и так.

— Не-е волнуйся. Ты получишь то, что хочешь. О-очень скоро.

— Уже интересно.

— Подожди. Скоро сам всё увидишь, — Цап выпустил струйку дыма, после чего окунул импровизированную чашу в воду и вылил себе на голову. — Лучше насладись тем, что имеешь сейча-ас…

Я ненадолго погрузился в раздумья. Рогатый был прав. В нулевом мире я много гонялся за призраками, когда всё самое главное всегда было рядом. С этими воспоминаниями я надолго завис, погружаясь в прошлое и благодаря судьбу за то, что у меня есть шанс начать всё заново, уже не совершая ошибок

Где-то через полчаса вдалеке послышался топот тяжёлых ног. Сюда приближалось нечто громадное, весящее почти тонну. Цап улыбался. Мой взгляд застрял на зловещем огоньке его глаз. Он смотрел в одну точку, будто в предвкушении чего-то.

От этой его улыбки мне сделалось немного не по себе.

— Ты знаешь, что приближается, — я не спрашивал, а утверждал.

— Коне-ечно, — довольно проблеял Цап.

— Друг мой Баран спешит.

— Зачем?

— Чтобы спасти свою жизнь от того белого чёрта, что живёт здесь под светом солнца.

— Сейчас ещё ночь, — я даже проверил на всякий случай, посмотрев в небо.

— Да. Ночью он живёт дальше. У тёмных холмов, что граничат с городом.

— И что он тут делает? — я начинал злиться, что нужно было вытягивать из него по одному слову.

— Друг мой Баран потревожил его, когда шёл за бутылками.

— Ты знал об этом и не предупредил его?

— Зачем? Таково желание нашего друга. Разве друзья не должны жертвовать собой ради дружбы?

— Ради пары пластиковых банок? Серьёзно? — логика показалась мне какой-то малость дегенеративной. — Разве нельзя было войти так же, как мы пришли сюда? Там никаких чертей не было.

— Этот путь дольше.

— И всё?

— Друг наш Баран отдал жизнь за тебя. Пусть Фагот дарует ему удачу и спасёт его душу.

В этот момент из тумана выбежала туша уродливого гиганта с белоснежной кожей и длинными белыми руками. Всё его тело было покрыто красными ритуальными татуировками, и странной почти ничего не скрывающей одежде из красных лент с флажками и символами незнакомого языка.

Шипастый гребень был где-то на уровне третьего этажа, а под ним была тупая костяная харя с острыми зубами как у акулы. Там же были два неспособных моргать глаза — кожи на костяной башке не было. При этом, словно в насмешку, на нём ещё были какие-то золотые колокольчики, а под шеей было что-то вроде детского передника. Белого с вереницей красных рун.

Баран бежал перед ним. И что-то он не сильно был похож на самурая, готового отдать жизнь ради чести. До меня запоздало дошло, что все последние слова Цапа были одной чистой иронией.

Сперва он говорил о том, что нужно принимать решения руководствуясь здравым смыслом. А затем — начал нести чушь о самопожертвовании Барана ради пары пластиковых баклажек.

Бедняга бежал в ужасе, издавая истошное блеяние. Глаза навыкате, свесившийся язык и скорость, какую я от него ещё ни разу не видел.

— Он готов отда-ать жизнь за те-ебя, друг Мечник, — шепнул Цап.

— У него мои бутылки, и я до сих пор не получил свой трофей, — ответил я и поспешно выскочил из тёплой воды.

Меня обдало холодом после горячего источника. Но я взял себя в руки и подхватил Гераний.

— Насколько он силён в сравнении с лихолесом⁈

— Сильне-ее. Много сильне-ее, — ответил Цап.

Тварь с рёвом вылетела к озерцу. Громадные лапы обрушились на Барана, но тот бросил в воду мешок с чем-то и успел уйти.

Монстр лапищей ударил по земле, задевая лужи и поднимая ворох брызг. Послышался знакомый звук мятого пластика.

Я метнулся вперёд к нему с фокусировкой. Силы действительно восстановились полностью, но я не знал, действует ли это на откат навыка.

Проскочил под лапой и бросился к ногам. Но монстр резко топнул, поднимая волну и сбивая меня в полёте.

Заработала акцессия, и я быстро поднялся. Перекатом ушёл от новой атаки и устремился к нему навстречу. Баран уже отошёл куда-то дальше. Монстр видимо что-то почуял, и тоже не спешил сближаться со мной. Размах его длинных рук позволял ему атаковать, не рискуя подставить уязвимые части тела.

Рука вновь