Рождённые из пепла - Акили

кто лишился друзей и родных. Но как утешить ребёнка, который сейчас смотрит на тело дорогого человека и борется с тем, чтобы зарыдать и прямо сейчас пойти убивать всех, кто встанет на пути?

– У вас такие же обычаи похорон, как у нас? – тихо спросил Ивор, когда они выехали на тропинку, ведущую к кладбищу.

Мальчик не отвечал. Только сидел возле сестры тихий как мышь, понурый как само кладбище.

Ивор не настаивал на немедленном ответе. Сколько он повидал людей, раздавленных горем? Скольких из них они с Витарром сплотили, дали новую цель? Теперь этот мальчик… Может, это Робер даёт шанс спасти одну жизнь? На этот раз правильно спасти, чтобы мальчика не постигла судьба Деша?

Кладбище представляло собой поле разномастных камней-надгробий. Мрачное и печальное в траурной вуали ночи. У некоторых могил иногда можно встретить зажжённую свечу – так люди давали богам знать, что к ним идёт ещё одна душа… или ушла давным-давно. Конечно, ни мёртвые, ни боги живым не отвечали.

Кладбище разрасталось без чьего-либо контроля и разрешения, и за ним не следили. Возможно, через несколько десятков лет оно разрастётся настолько, что упрётся в лесные болота. Уже сейчас воздух тут ощущался влажным и тяжёлым.

Склепы для знати располагались ближе к городу. Их окружала кованая ограда, а садовники не давали камням зарасти плющом и сорняками. За пределами ухоженных стен мир живых и мёртвых предоставлен сам себе.

Ивор положил тело Розалин на землю и начал копать взятой с собой лопатой. Мальчик шептал имя сестры. Словно молил её очнуться, встать, вернуться к нему. Не желал опускать её тело в сырую землю. Чем глубже Ивор копал могилу, тем сильнее молился мальчик, словно мог успеть оживить сестру до того, как ляжет последняя горсть земли. Но так не бывает.

– Парень. Ей уже не помочь. Давай помолимся вместе за Розалин? Если хочешь, закажем у жрецов обряд памяти, чтобы боги не забывали её имя? Или что у вас там положено?

– Что ты знаешь про неё? – зло проговорил мальчик и снова сжал руки в кулаки.

Однако не стал мешать, когда Ивор положил тело в могилу. Всхлипнув в последний раз, он прижал к себе тонкий браслет с колокольчиком и сам столкнул гору земли в яму. Засыпал тело любимой сестры. Попрощался. Выбрал камень и прикатил к могиле. Под тоскливый завывающий ветер искал по всему кладбищу синие розы, ну хоть просто цветы, но не нашёл ни одного.

Ивор достал из кармана огарок свечи, зажёг и поставил у камня.

– Ты прав, я не знал её. Может, ты расскажешь? Розалин мы не вернём, но, может, хоть для тебя что-то сделаем.

Мальчик вдруг схватил с земли камень и замахнулся на Ивора.

– Да что б вас!..

И опустил руку. Только вытер ладонью слёзы, но лишь размазал грязь по лицу.

– Я убью их всех. Особенно эту королеву, которая…

– Погибнешь раньше, чем подойдёшь к дверям дворца. Так уже погиб один из нас, а следом другой, когда попытался его спасти. Их тел теперь нет даже на этом кладбище. И даже обряд памяти не провести, потому что их называют преступниками.

– Это тех, кого повесили недавно? – впервые спокойно спросил мальчик.

– Да. Они не были виновны.

– Как и моя сестра.

– Как и твоя сестра…

– Слушай. В городе ходят слухи. Ты часом не из этих, что короля хотят убить?

– Ты только по городу не ходи с таким вопросом, – невесело усмехнулся Ивор.

Они были одни среди могильных камней. Мертвецы не выдадут их тайны. Мальчишку же не волновало, слышал ли их кто-нибудь. Он ещё раз вытер щёки, глаза и нос и серьёзно посмотрел на Ивора.

– Меня зовут Шин. И я хочу вступить к вам.

* * *

Микая никогда не была в дворцовой темнице. Особенно по ту сторону закрытой двери. За ней бесцеремонно повернули ключ и оставили наедине с тесными стенами и резким тошнотворным запахом от сенной подстилки. На полу стояла крохотная лучина. В углу слышались зловещие шорохи и попискивание.

Несколько минут она стояла подобно каменному изваянию, и лишь грудь под тёмным платьем вздымалась от возмущения.

Жизнь в этом дворце с самого начала была похожа на шторм. Куда бы ни качнулась лодка, не находилось безопасного места. Микаю постоянно склоняли над сердитыми волнами и заставляли смотреть и бояться, пока пенные брызги лизали щёки.

Её сделали королевой, но обращаются как с пешкой. Она ходит как пешка. Притворяется пешкой. Но в её праве пересекать всё шахматное поле и подходить вплотную к врагу. Оставалось держать это в тайне, чтобы её не удалили с доски.

Арчивальд ворвался в её покои в распахнутой рубахе и с раскрасневшимся лицом. Микая только успела встать с кресла, как Арчивальд схватил её за плечи и швырнул на пол так, что перехватило дыхание.

– Ты убила её! – орал он, и его крик слышал весь коридор.

– Ваше Вел… – только успела сказать Микая, когда по губам ударили.

На языке появился металлический привкус, а на шее крепкая хватка. Он готов был убить её. Хотел этого. Только голоса прибежавших гвардейцев заставили короля остановиться, осознать. Но он не собирался успокаиваться.

– Бросьте её в темницу. Проведите расследование. И, клянусь всеми богами, если это она убила Розалин, я скажу палачу перерубить её тонкую шею.

Королю пришлось повторить трижды и пригрозить гвардейцам казнью, прежде чем они решились исполнить такой приказ.

Три года на троне. К ней подсылали соглядатаев. Она терпела насмешки и побои от человека, чья ненависть к ней взаимна. О королеве и ныне шепчется весь дворец, болтают в народе разные глупости. Чем ещё можно задеть Микаю Валдис?

И всё же она не могла унять дрожь в руках. Её гордость тоже кое-что значила.

Когда в двери повернули ключ, стояла уже глубокая ночь. Но в темницах её не различают, тут всегда темнота. Королева встретила посетителя стоя с гордо поднятой головой. Но помятое платье, растрёпанная причёска и разбитая губа в свете факела ясно говорили о том, как с ней обошлись.

– Вы пришли разделить мою участь, канцлер? – голос Микаи звучал холоднее каменных стен.

– Я пришёл избавить вас от неё, Ваше Величество.

Генрих Уриен прошёл в камеру и сморщил нос. Не смог скрыть этого.

– Вы могли прислать слугу, – заметила королева.

– Не мог. После того, что сотворил мой племянник, я хотел лично извиниться перед вами и проводить вас в ваши покои. Прошу вас.

Он галантно подал руку и пропустил королеву выйти первой. Её это не