Лордария – Королевство восьми островов - Филипп Владимирович Краснов

Я возьму с собой тело Этьена и на расстоянии от берега сброшу его в воду, предав волнам и глубине. Что же касается этих записей, то я соединю их с заметками профессора, сверну в несколько трубочек, и спрячу в бутылку, которую я смог найти на берегу. Я очень надеюсь, что эти хроники обречённых доберутся до островов, в любом случае шансов у них больше чем у меня. Мне же осталось дождаться попутного ветра, а затем судьбу мою пускай решает Бесконечный океан…

Глава 5. Три испытания

Харманд не спал, уставившись своими большими жёлтыми глазами в дощатые переборки крыши, он думал о том, что ждёт его следующей ночью. От этих мыслей его бросало в дрожь, а нывший за окном ветер лишь усиливал общее гнетущее состояние хета.

Высокий, статный, сильный, сейчас, поджав ноги, он ощущал себя маленьким ничтожным слизняком, который ни на что не способен, и жизнь которого медленно тянется к неминуемой гибели.

Задержавшись на этом сравнении, Харманд вздохнул, ему до ужаса не хотелось умирать, но иного выхода он не видел, если даже они, те, кто был больше, кто был сильнее и храбрее не справились со своим даром, то на что ему вообще надеяться?

А ведь он готовился к этому дню, готовился очень упорно, день и ночь на протяжении многих лет, да что там, всю свою жизнь, которая на днях отмерила одну пятую от века, он шёл к тому, чтобы принять свой дар. Поначалу уверенности было много, но затем он лишился её полностью.

Последний год перед испытанием он вовсю старался потратить на то, чтобы насладиться своей жизнью. Пропустить через себя все ощущения так, словно он это делает в последний раз. Это помогло ему не сойти с ума в томительном ожидании неведанного, того, во что он окунётся, едва солнце закатится за горизонт.

Харманд глубоко вздохнул, сел на своей жесткой лежанке, внимательно обвёл взглядом комнату, желая запомнить её такой, какой она была – пустым, маленьким, вечно холодным, но таким родным уголком, местом, где он ощущал себя таким, каким был на самом деле.

Грусть накатывала всё сильнее, и чтобы не дать ей добить себя окончательно, Харманд встал, и грузной походкой заковылял к двери. Легонько скрипнув под тяжестью его руки, она открылась и впустила его в общий зал, где за столом в одиночестве сидел могучий хет в человеческом обличии. Огромная его фигура возвышалось над деревянной тарелкой, в которой, источая необычайно манящий аромат, лежала половина жареного оленьего окорока.

Заметив Харманда, он развернулся к нему в пол-оборота и изобразил на своём, густо заросшем коричневой бородой, лице подобие улыбки. Затем он небрежно махнул ему рукой, приглашая к столу.

– Садись, сын, сегодня важный день, тебе понадобится много сил, поэтому на, – он пододвинул ему блюдо с жареным мясом, – перекуси немного.

Харманд бы и рад был отказаться. Ему сейчас кусок в горло совсем не лез, но запах мяса был уж больно манящим, поэтому он не удержался и, заняв место подле отца, принялся его уплетать с казавшимся невозможным ещё минуту назад аппетитом.

– Хорошо, – похвалил его отец, – это сейчас самое главное, много есть, и отдыхать, сегодня ведь великий день.

– Или ужасный, – тихо прошептал Харманд, но отец услышал его.

Улыбка соскользнула с его лица, поднявшись с места, он распрямился, едва не достигая макушкой верхних балок крыши. Харманд всегда завидовал своему отцу, он казался ему непобедимым, в то время как сам он был лишь бледной его тенью. Впрочем, это могло измениться после ритуала…

– Мне ведомы твои тревоги сын, – участливо пробасил он своим густым раскатистым голосом, – но я уверен, что ты пройдёшь испытания.

– Так же, как прошли их мои братья? – не удержавшись, выпалил Харманд, и тут же осекся, поняв, что сболтнул лишнее, – прости отец, я…

– Всё в порядке, – успокоил его отец, – я понимаю, ты напуган, оба они были славными хетами, но не всем дано быть урсолами.

– Знать бы хоть примерно, каким меня подвергнут испытаниям, – Харманд умоляюще посмотрел на отца, – ведь ты же проходил их, неужели ты вообще ничего не помнишь?

– Увы, нет, – покачал он головой в ответ, – и никто не помнит, на это они ведь и испытания, чтобы каждый справился с ними в первый раз. Хотел бы я вернуть себе те отобранные воспоминания и помочь тебе, но кровь медведя в моих жилах туманит их.

Былой аппетит спал, и Харманд принялся вяло обкусывать кость от висящего на нём мяса.

– Где мама? – неожиданно осознав её отсутствие, спросил он.

– Руководит подготовкой к ритуалу конечно, – удивившись его вопросу, ответил отец, – собственно и я должен был быть с ней, но решил остаться и переговорить с тобой с глазу на глаз, ведь иная возможность, – он замялся, пытаясь подобрать правильные слова, – может представиться ещё нескоро.

«Или не представится вообще», – сказал про себя Харманд, в ответ на слова отца лишь коротко кивнув.

Покачав головой, урсол вернулся на место и, поместив своё лицо напротив лица сына, выразительно посмотрел ему в глаза:

– У тебя получится, не сомневайся и не недооценивай себя. Ты сможешь пройти через это, нет, ты просто никак не можешь не стать урсолом, ведь ты…

«Мой последний живой сын», – закончил в своей голове брошенную на полпути отцом мысль Харманд. – «И поэтому ты так носишься со мной последние два года, ведь я остался один, последний сын вождя. А где были все эти твои слова раньше, когда были живы мои братья, ты ведь меня даже своим взглядом лишний раз брезговал удостоить, всегда считал слабаком. Что же теперь изменилось?»

Гневные мысли одна за другой влетали в его разум, и дабы случайно не начать высказывать их вслух, он с излишней силой грохнул обглоданную дочиста кость об миску, и, нацепив на своё лицо маску безразличия, холодно сказал:

– Я готов, отец, можем идти.

***

Выйдя наружу, Харманд сразу окунулся в мир суеты и беспокойства. Маленькая община урсолов, общим числом едва переваливающая за сотню, пришла в обычное ей в дни посвящений возбуждение. Женщины были заняты приготовлением еды к предстоящему, с обеда и до заката, пиру, немногочисленные дети как могли, помогали им, а сами урсолы уже занимали свои места за длинным столом возле ритуального круга, который образовали собой аккуратно расставленные каменные глыбы.

Харманд до конца не понимал в чём их сила, сами урсолы говорили что, мол, они помогают содержать тело испытуемого в безопасности, пока его разум витает во